Кровавый квартал

— Верно. Но, если честно, я никого не отпускаю, если однажды забрал. Не волнуйся. Когда я закончу, ты либо будешь умолять остаться, либо умрешь. В любом случае, победа, разве нет? — Я поднял коробку от диска, показывая ее Алоре, и в ее глазах заблестели слезы. — Вот почему Дэйв умер. Я искал зацепки, кто ты такая, Алора. Что нравится моей куколке? Что ею движет? Какой она была до той аварии, в которой погибла ее сестра?

Она отвернулась от меня, слезы катились по ее щекам.

— Пожалуйста, отпусти меня. Если тебе нужно, чтобы я умоляла, я буду умолять. Пожалуйста, позволь мне уйти, — ее голос дрожал от страха. Но я не был уверен, чего она боялась больше — меня или собственных чувств.

— Куда бы ты пошла, куколка? У тебя нет дома, семьи, друзей, ни одной причины продолжать жить. Я — все, что у тебя осталось. Так скажи мне, куда бы ты пошла?

Она не ответила. Ее нижняя губа задрожала, когда я провел рукой по ее руке и почувствовал, как она вздрогнула, а соски затвердели.

— Нет, ты не хочешь уходить. Ты была готова покончить с собой, а я предлагаю тебе шанс начать новую жизнь и найти новую причину жить.

— Я просто хочу умереть. Пожалуйста… пожалуйста, убей меня.

Я вздохнул и склонился над ней, слизывая соленые капли с щек.

— Я уже сказал «нет». Перестань просить. Первое, что ты узнаешь обо мне — я не люблю повторяться. Так что не проси больше. Пустая трата времени и сил, — поглаживая ее лицо, я провел большим пальцем по нежной коже. — Ты чертовски прекрасна. Как яркая звезда, сорванная с небес и брошенная на землю ради меня. Неудивительно, что ты не вписываешься. Этот мир никогда не сможет понять тебя.

— А ты понимаешь? — Спросила она тихим, дрожащим голосом.

— Да, понимаю. А теперь отдыхай. Тебе станет лучше, когда поешь, и я выведу остатки яда из твоего желудка.

— Яд в моем желудке — не проблема. Проблема — то, что течет по моим венам, — сказала она.

— Посмотрим.

Взяв одеяло, я накрыл ее тело, чтобы она не замерзла. Она посмотрела на пульт в моих руках, а затем на лицо. Я демонстративно положил пульт в недоступное для нее место.

— Давай начнем с того, что посмотрим в лицо твоему прошлому. — Я надел ей на глаза маску для сна.

— Нет, пожалуйста, выключи ее.

Я увеличил громкость и вышел из комнаты.

— Пожалуйста! Пожалуйста!

Блять, как же мне нравилось это слово на ее губах. Осталось только дождаться, когда она скажет «пожалуйста, трахни меня». Это случится, со временем, но она сдастся или я перережу ей горло.

Подняв сэндвич с ветчиной и сыром, который я приготовил, пока Алора была без сознания, я сел и откусил кусок, слушая, как она кричала из другой комнаты, умоляя меня выключить музыку. Вот это жизнь.

АЛОРА

Какой сегодня день недели? Кто теперь знает. Я даже не могла сказать, сколько дней

провела в доме Грейсона, или в доме его семьи, как он его называл. Одна тюрьма сменилась другой. Каждая клеточка моего тела ныла от боли после стольких часов, проведенных на жесткой поверхности, а мой разум перешел в режим самозащиты, как бывало, когда меня держали взаперти. Первые пару дней были самыми ужасными. А потом все стало однообразным, как день сурка. Если бы я начала думать о том, что меня держит в плену серийный убийца, то просто сошла бы с ума. Гораздо безопаснее верить, что у меня просто чересчур «оригинальный» парень, и у нас было жуткое, извращенное свидание.

Не могу понять, какова его конечная цель. Грейсон продолжал держать меня пристегнутой к столу, включал мои старые любимые песни или показывал слайды из прошлого, о котором я так долго старалась забыть. Он задавал мне миллион вопросов и давил на самые болезненные струны моей души, анализируя каждую деталь. Он называл это терапией. Я называла психологической манипуляцией. Но это не меняло того факта, что казалось, будто он залезает в мою грудь и вырывает сердце.

Можно подумать, что привязать меня голой к столу, водить за собой на поводке или заставлять принимать душ под его пристальным взглядом было самым унизительным, что этот мерзавец мог сделать. Но я ошибалась. Он нашел способ сделать так, чтобы я чувствовала себя еще более уязвимой и обнаженной, чем если бы была без одежды, и у меня было ужасающее чувство, что это лишь начало. Как первый раунд игры, в которой я еще не разобралась.

Я продолжала надеяться, что кто-то придет и спасет меня, что, хотя бы один человек будет меня искать, но кого я обманывала? Все мои вещи умещались в одном рюкзаке, который я даже не помню, где оставила. Грейсон нашел его, и теперь он был у него. Мисс Харпер продавала свое кафе мужчине, который меня похитил. Из кафе Молисано я уволилась, а в приюте никого не ищут. Всем было плевать, что со мной случилось. Никто даже не станет искать. Я была не более чем призраком, облеченным в плоть.