Кровавый шантаж

Она помылась на скорую руку, вышла в коридор и посту чала в дверь Франциски. Никто не отозвался. Она посту чала второй раз, третий — ответа не было. Йово возвратилась к себе. Её подмывало рассказать о виденном муж чине, который провёл у неё ночь и собирался теперь уходить, но в конце концов она решила, что лучше по молчать, — может, Франциска просто вышла куда–то, а тот человек пошёл относить ей ключ.

Когда Йово проводила посетителя и возвратилась к себе на этаж, было уже без чего–то восемь. Убедившись в том, что дверь Франциски по–прежнему заперта, Йово не на шутку встревожилась. Куда Франциска могла деться в такую рань? Помнится, она никуда не собиралась сегодня выходить: Франциска всегда делилась с Йово своими планами. Йово решила, что надо позвонить в полицию и рассказать о своих подозрениях — на всякий случай. Она знает, конечно, как воспримут там её рассказ.

Скорее всего, и слушать не станут. Как только услышат, что им звонит девушка из «Голубого лебедя», тут же на смех поднимут или ругаться начнут. Будто мы не граждане своей страны, с обидой подумала Йово, направляясь к телефону–автомату.

Полицейский сержант Ритцу Йоган дежурил в то утро в компании с рядовым Битрусом Атимбой и потому держал себя подчёркнуто начальственно. Прочие сержанты находились кто где: одни дежурили на своих участках, другие были на задании, третьи — в отпуске. Когда зазвонил телефон, Битрус читал газету.

— Сними трубку, — рявкнул Ритцу на подчинённого, — и убери с глаз долой эту газету, ты на службе, понял?

Битрус хмыкнул и, пробормотав что–то под нос, нехотя побрёл к телефону.

Ритцу был убеждённым сторонником жёстких мер и спуску подчинённым не давал.

— Ты думаешь, тебе деньги платят, чтоб ты здесь газеты читал? — продолжал он распекать рядового, вынимая из–за уха огрызок карандаша. — Хорошо, если поло вину понимаешь, а то, может, и того меньше: через два слова на третье?! — Такие уколы особенно задевали Битруса, уж кто–кто, а Ритцу знал слабые места своих под чинённых.

Но как бы ни был Битрус уязвлён и зол, трубку он снял.

— Управление полиции. Говорите, я вас слушаю. —

Некоторое время Битрус молчал и неопределённо хмыкал, затем переспросил: — Да? «Голубой лебедь»?..

Ритцу насупился. Опять эти чёртовы проститутки, по думал он с раздражением. Сержант Ритцу Йоган испытывал ко всем злачным заведениям профессиональную ненависть, а к «Голубому лебедю» — особенно. Место шикарное, ничего не скажешь, но неприятностей не оберёшься!

— Ваша подруга?.. Но вы не знаете… — продолжал переспрашивать Битрус.

— Дай трубку, — прорычал Ритцу. — Эти девки воображают, что нам больше нечем заниматься. Да? В чем дело? Послушай, дорогая, мы вами и так по горло сыты. — Едва сдерживаясь, он несколько мгновений молчал, затем его прорвало: — Ты знаешь, сколько сейчас времени? Да она, наверное, ночью переутомилась и дрыхнет ещё. А ты полицию попусту беспокоишь! Поищи как следует, в дверь постучи, подожди немножко. — Ритцу ненадолго умолк; выслушав новые объяснения девицы, он чуть смягчился. — Как, говоришь, тебя зовут? Йово? Как–как? Кеинде. — Он записал имя и фамилию в журнал. — А как подружку звать? Фран… А, Франциска. — Сержант Йоган записал и это имя. Оно, разумеется, ни о чем ему не говорило — в полиции лишь ограниченный круг лиц знал о внедрённых в «Голубой лебедь» агентах. — Ладно, приедем — разберёмся. — Ритцу повесил трубку. Разумеется, он и не подумает посылать кого–нибудь в отель — больно надо.

Но составит по всей форме донесение о поступившем телефонном звонке. Порядок есть порядок — обычная, как говорится, текучка.

Фрэнк Одоло вошёл в свой кабинет, когда на часах было двадцать минут десятого, но — о боже! — до чего же возбуждён и взвинчен он был! Если уж быть точным, Фрэнк Одоло не вошёл, а ворвался в кабинет. Его секретарь Фред, случившийся в тот момент в дверях, был вынужден отпрянуть в сторону, чтобы дать шефу дорогу.

Фред уж давно не видал шефа в таком состоянии и не смог скрыть своего изумления.

— Мэтта немедленно ко мне, бегом марш! — рявкнул шеф.

Мэтт возглавлял в Управлении оперативный отдел, ответственный за подготовку и проведение вооружённых операций по борьбе с опасными преступниками. Тяж ело опустившись на стул, Одоло надавил кнопку звонка. Дверь приоткрылась, и в щели появилась голова констебля, которая, однако, тут же скрылась — свирепое выражение лица начальника испугало полицейского; только через не сколько секунд, собравшись с духом, констебль вступил в кабинет.

— Принеси кофе, чёрный, без сахара.

Шеф углубился в занятие, прерванное им из–за по спешного свидания с Кленцем. Он пролистал папку с текущими донесениями до конца, но не нашёл рапортов после 7 часов утра (материалы должны были поступать к нему ежечасно). Он уже потянулся к кнопке, чтобы отдать соответствующее распоряжение, когда появился дежурный курьер с очередной порцией донесений. Шеф прорычал «спасибо» и положил папку перед собой. Вошёл констебль с чашкой кофе на подносе.

— Боже ты мой, я же чёрный кофе просил! А ты что мне принёс? Забери и принеси настоящий кофе.