Кровавый шантаж

Вьетнам, Камбоджа, Нигерия, Египет… Нет, с него до вольно дикого кочевья!

Наконец Стонберд решил: он продаст свою виллу и, раздобыв таким образом денег, смоется из страны подобру–поздорову. Два дня назад он поговорил со своим ближайшим дружком Ральфом — сказал, что хочет про дать дом, но о дальнейших планах умолчал. Ральф согласился переговорить с одной богатой шишкой, ничего определённого не обещая. Когда продаёшь дом не спеша, без суеты, предупредил Ральф, можно выручить хорошие деньги; но когда продаёшь, потому что срочно нужны наличные, покупатели это чуют и не очень раскошеливаются.

И вот теперь дружки встретились снова.

Откинувшись в кресле, Ричард недоверчиво посмотрел на Ральфа.

— Это ты так шутишь, а? — заметил он с лёгким раздражением.

Ральф сидел напротив, выставив свои огромные ручищи. Он то и дело отхлёбывал из бокала. Ральф нынче был многословен — развлекал Ричарда пустыми разговора ми о том о сём.

— Да какие тут шутки. Я, когда речь идёт о деле, не шучу, сам знаешь.

— Тогда к чему клонишь? — За несколько месяцев знакомства Ричард изучил своего дружка и видел, что теперь тот и вправду завёл разговор о чем–то важном.

— О рэкете с контрабандной нефтью слыхал, наверное, а? — тихо спросил Ральф, пристально поглядев на собеседника.

— Не понимаю всё–таки, к чему ты ведёшь. Допустим, слыхал краем уха, ну и что? Меня это как–то не волновало.

Ральф осушил бокал. Выпитое давало о себе знать — у него все больше развязывался язык.

— Сдаётся мне, теперь для тебя самое время поразмыслить об этом.

Ричард решил, что его приятель попросту хватил лишнего и плетёт невесть что.

— Нет, меня это не интересует. Да и прочее не интересует.

Ральф пожал плечами.

— Интересует, не интересует — разве в том дело, Рик? — Ральф поднёс ко рту пустой бокал и, увидав, что бокал пуст, всё–таки запрокинул его. — Ну ладно. Если не терпится продать дом этому ворюге за жалкие двадцать тысяч, делай как знаешь — удерживать не стану.

Я-то думал, тебе настоящие деньги нужны, и, когда босс тут об одном деле упомянул, я сразу подумал про тебя, помочь захотел… Я тебя к водице привёл, но насильно пить не заставишь.

— По–моему, ты просто хватил лишнего, Ральф.

Про какого–то босса толкуешь — первый раз слышу, что у тебя босс есть. Болтаешь невесть что, лапшу на уши вешаешь, а я этого терпеть не могу.

Ральф плеснул в бокал вина, в два глотка осушил его, сморщился, поставил бокал на столик рядом, лихорадочно обдумывая положение. Настал решающий момент, подумал он. Ральф обещал Окариме, что обработает Ричарда; срок, отпущенный боссом на обработку, подошёл к концу.

А если ты задание босса не выполнил, пеняй на себя — он уж поговорит с тобой, у босса разговор в таком случае короткий: пуля в затылок, и все дела. Вдруг Ричард упрётся, тогда его, Ральфа, песенка спета. А может, пора поднажать — припереть Ричарда к стене? Собеседник Ральф а со своей стороны тоже обмозговывал ситуацию. Контрабанда? Нет, это дело гиблое, тут двух мнений быть не может. В контрабандные аферы стоит только ввязаться, потом, как ни старайся, не выпутаешься. Как говорится, назвался груздем… в общем, сиди и не рыпайся — раньше или позже тебя накроют и упекут за решётку.

Тут он опять подумал о доме. Неужели отдавать виллу за какие–то паршивые двадцать тысяч найр? Фантастика, черт подери! Он выложил в своё время семьдесят пять кусков за эту коробку, а с мебелью и прочим она обошлась, пожалуй, в сотню, и к тому же дома растут в цене с каждым годом… Но всё–таки придётся продавать, ни чего не поделаешь. Зато он разживётся монетами, которых так не хватает… Тут Ричард на миг осёкся, вспомнив о долгах. Ба! Да ведь этих двадцати тысяч недостанет, даже чтоб разделаться с долгами! Подумав, однако, он решил, что в нынешнем положении насчёт долгов можно и не беспокоиться. Уматывая из страны, он трубить об этом не станет. Не исключено, правда, что кто–то из кредиторов случайно пронюхает о его планах. Надо будет действовать осторожней, чтоб свести риск к минимуму.

Ричард внимательно поглядел на Ральфа. Вроде не так уж много и выпил, а видок такой, будто еле лыко вяжет.

Ну и рожа, черт подери, ну и рожа: взглянешь на такую — повеситься захочешь. А ведь без этого кретина не обойтись, дом не продать…

— Ну, так я жду, Рик. Что–то долго с мыслями собираешься, резину тянешь. — Ральф решил, что от медоточивых уговоров пора переходить к нажиму. А уж по части нажима Ральф был непревзойдённый мастер — на стоящий «жёсткий парень», что и говорить.

— Ничего я не тяну, — отозвался Ричард; он говорил, выбирая слова: ссориться с дружком резона не было. — Я вот о чем думаю, Ральф. Как считаешь, не мог бы этот твой приятель выложить, скажем, тысяч сорок? Меня бы это больше устроило.

— Ты что, думаешь, если б из этого хрена можно было выудить больше, я бы не выжал, что ли?! — Ральф притворно сердито взглянул на приятеля. — А предложи он сорок кусков, неужто ты бы согласился, Рик?

Ричард пожал плечами.

— Да, Ральф, да. По мне, дело это всё–таки более верное, чем влезать по уши в ваши безумные контрабандные затеи.

Ральф ощетинился.