Кровавый скипетр

– Пятнадцать? – услышал он за спиной голос фон Белля. – Это ничто! Когда сюда вернется войско московитов в сорок тысяч, они вырежут всех, кто сопротивлялся им, в том числе и вас, господин коадъютор!

– Мне мерзко слышать ваш голос, ландмаршал! – не оборачиваясь к нему, проговорил Кетлер. – Также мерзко осознавать, что вы самый настоящий трус! Может, вы пойдете на службу к русскому царю? Только так вы защитите свою задницу!

Фон Белль со звоном выхватил свой меч, рыцари вскочили со своих мест, дюжие телохранители бросились к Кетлеру, отпрянувшему в сторону.

– Не тебе упрекать меня в трусости! – выкрикнул фон Белль с перекошенным от ярости лицом, выставив вперед свой клинок. – Хочешь убедиться в том, что мой меч пригвоздит тебя к полу?

– Я убедился в одном – все легенды о твоем рыцарстве – наглая выдумка!

– Давай решим спор поединком!

– Довольно! – Фюрстенберг поднялся с места. – У нас и без того хватает распрей и крови! Хватит!

Нехотя фон Белль убрал меч, сверля коадъютора глазами. Кетлер махнул своим телохранителям, они вернулись к дверям, рыцари так же сели на свои места.

– В ордене и на территории Ливонии растет недовольство мной и вами как командующими. Скоро, возможно, крестьяне ополчатся и против нас. Нам нужно показать, что у ордена есть силы! – говорил Фюрстенберг разгоряченно. – Нам нужны победы! Коадъютор!

Кетлер подошел к нему, склонив голову.

– Если у вас есть такие силы, соберите их. Используйте все свои лучшие умения и качества. Верните нам наши замки! Я надеюсь на вас!

– Helfen – Wehren – Heilen![42] – твердо и громогласно произнес Кетлер.

– Господин ландмейстер, – сказал фон Белль. – Это безрассудство. Я не буду участвовать в уничтожении нашего ордена. Можете сложить с меня должность ландмаршала.

– Я рассмотрю этот вопрос позже, – ответил Фюрстенберг, – а сейчас все. Совет окончен.

Тяжело поднялся старик с кресла. Поднялись и рыцари, шумно переговариваясь, начали покидать зал. Фон Белль хотел было уйти, но обернулся в сторону Кетлера и увидел, что коадъютор с усмешкой смотрит на него.

– Когда мое имя впишут в скрижали истории, обо мне вспомнят спустя столетия, как об освободителе Ливонии и спасителе ордена, – проговорил Кетлер, – а возле вашего имени напишут «трус».

И, расхохотавшись, направился к дверям.

* * *

За месяц Кетлер сумел собрать под свои знамена около десяти тысяч воинов вместо обещанных пятнадцати. В его войске преимущественно были иностранные наемники – стрелки из Франции, английские пикинеры, итальянские пушкари.

Коадъютор торопился, боясь, что скоро ударят сильные морозы. Потому вскоре выступил в поход. Его помощником и вторым командующим войска был известный среди воинов рыцарь Фридрих фон Фелькерзам.

– Поговаривают, господин коадъютор, – говорил Фелькерзам, покачиваясь в седле, – что у Фюрстенберга не осталось сторонников, а вся власть принадлежит вам! А что происходит, когда ландмейстер теряет свою силу? Власть переходит по праву к коадъютору. Я думаю, что на следующем ландтаге от него потребуют сложить с себя эту должность. Так что орден в ваших руках!

– Я знаю, – отвечал Кетлер. – Старик уже ничего не имеет. Надеюсь, что рыцари и бароны будут мне верны, как сейчас.

– Скажите честно, – Фелькерзам искоса с ухмылкой взглянул на Кетлера, – у нас есть шансы сохранить независимость Ливонии и целостность ордена?

– Сейчас и судьба Ливонии в наших руках, лифляндцы молятся за нас. У нас нет иного пути… Впереди захваченный русскими Ринген.

– Там небольшой гарнизон, но, как докладывают, у московитов полным-полно снарядов и пороха.

– Это снаряды и порох, захваченные в наших замках! Они ответят за каждую крупицу украденного пороха, за каждую монету, вытрясенную из населения, за каждую каплю пролитой крови!

И вот уже скоро показались стены города. Войско рассредоточилось и начало готовиться к штурму, но со стен их встретил шквальный огонь из пушек и пищалей. Снаряды, пролетая со свистом, врезались в землю, поднимая столбы комьев замерзшей почвы.

– Да они сделают из нашего войска решето. Мы потеряем много воинов! – говорил Фелькерзам. Кетлер и сам не ожидал такого отпора и не решался приказать войску идти на штурм. Началась длительная осада города, сопровождаемая пушечными перестрелками…

Трупы лежали вповалку, усеяв поле у стен крепости. Выстрелы уже стихли, но запах пороха все еще витал в воздухе. Стаи гаркающих птиц заполонили небо, готовясь к богатому пиру. Морозный ветер трепал на убитых белые окровавленные мантии, видневшиеся в грязном снегу. Неподалеку перевязывали раненых. Отдельно лежали стонущие воины с раздробленными конечностями, пропитав кровью весь снег под собою.

Кетлер хмуро глядел на крепостную стену, крепко сжимая пальцами рукоять меча. Фелькерзам подошел к нему и, оглядевшись, произнес:

– Уже второй штурм не увенчался успехом. Московиты удивительно стойкие и бесстрашные, словно им нечего терять. Но уверяю вас, их запасы пороха на исходе.

– Скоро ударят морозы. Если мы уже почти месяц стоим у стен этой крепости, мы не успеем отбить остальные…