Кровавый след

К удивлению Селуччи, большая белая собака стремглав выскочила из комнаты.

– Что псина собирается делать? Позвонить в девять-один-один?

– Да, – отрезала Вики, поправляя очки тыльной стороной окровавленной руки.

В дверях появился Генри. Кто-то должен был взять Селуччи на себя, и, как бы сильно Фицрою ни хотелось уклониться от этой обязанности, похоже, ему все-таки придется объясняться с полицейским.

«Не стоит беспокоиться, детектив, это всего лишь вервольфы».

Проще и безопаснее не объяснять, а приказать: вывести человека на улицу и воздействовать на его разум до тех пор, пока он не перестанет понимать, что же видел.

К сожалению, к тому времени, когда Генри дошагал до Селуччи, ситуация снова изменилась.

Стюарт, увидев припаркованную в конце подъездной дороги незнакомую машину, схватил из сарая шорты и оделся, прежде чем войти в дом. Голос и руки часто помогали в незапланированном противостоянии, но сейчас он пожалел, что не остался в шкуре, с зубами и когтями. Один из его стаи лежал на полу, и запах крови заставил Стюарта оскалить зубы.

– Что здесь происходит? – прорычал он.

– Дональд ранен. Вики думает, его рикошетом задело камнем. Сюда едет машина «Скорой помощи».

Надин выпалила это, не поднимая глаз.

– Он перекинулся?

– Когда вбежал.

Стюарт повернулся лицом к незнакомцу. Волосы вервольфа встали дыбом, уши плотно прижались к голове.

– И этот видел?

– Да, этот видел. – Селуччи выпятил челюсть под опасным углом. – И я хочу получить объяснения по поводу увиденного. Немедленно.

– Не перебарщивайте, детектив.

Генри видел, что Стюарт едва владеет собой: вервольф отнесся к агрессивному поведению Селуччи так, как отнесся бы к вызову доминирующего самца своего вида.

– Не лезьте не в свое дело, Фицрой!

Сжав кулаки, Селуччи не сводил взгляда с мужчины, стоящего в дверном проеме. Он был сыт по горло оскорблениями. Собаки не превращаются в людей.

– Я хочу сейчас же получить ответы на свои вопросы.

Рычание было предупреждением, и частью мозга Селуччи это осознал, но не послушался гласа рассудка.

– Ну? Я жду!

Ему не пришлось долго ждать. Его пошатнувшееся мировоззрение рухнуло и разбилось вдребезги, когда его собеседник сунул большие пальцы за пояс шортов, одежда упала на пол, и огромный черный зверь, состоящий как будто в основном из зубов, внезапно прыгнул, нацелившись на его горло.

В следующий миг Селуччи оттолкнули назад, и Генри со зверем упали на пол. Фицрой подставил под удар здоровое плечо и сумел повалить Стюарта. Но с единственной здоровой рукой он не мог удержать вожака стаи, не ранив.

«По крайней мере, теперь он злится не на Селуччи…»

Майк знал, что человек не может двигаться так быстро, как двигался Генри Фицрой. Когда зверь кинулся снова, Фицрой оказался уже в другом месте. В тот же миг. Или почти в тот же. Это повторилось снова. И снова. И снова – с промежутками едва ли в один удар сердца.

По кухне разносилось глубокое горловое рычание разъяренного зверя, нарастающее с каждой бесплодной атакой.

«Маленький смертельный танец», – подумал Генри, когда зубы щелкнули в воздухе рядом с его бедром. Он знал, что даже с раненой рукой сможет совладать с противником – он был сильнее и быстрее, – но что потом?

Победи доминирующего самца и правь стаей!

«Нет уж, спасибо», – подумал он, уворачиваясь от очередного броска.

Но он чувствовал, что сам реагирует на чужой гнев, на запахи и звуки схватки, и гадал, как долго еще сможет сохранять самоконтроль.

«Должен же быть способ прекратить драку…»

Внезапно это перестало быть его проблемой.

Дональд все еще лежал, значит, рыжий вервольф, кинувшийся в битву, был Штормом. Генри быстро отпрыгнул, когда двое покатились по полу, рыча и щелкая зубами, отскочили друг от друга, покружились и снова бросились в бой.

«Хватит!» Селуччи опустился на одно колено и вытащил пистолет из кобуры на лодыжке. Мысли его путались, он не очень хорошо понимал, в кого собирается выстрелить («Это же чья-то кухня, черт возьми!»), но чувствовал себя увереннее, ощущая в руке тяжесть оружия.

А потом Шторм взвизгнул и с разорванным ухом упал на спину, задрав все четыре лапы. Длинные белые зубы сомкнулись на его шее.

Селуччи поднял пистолет.

Высокий, пронзительный вой прорвался сквозь сумятицу звуков, все замерли, как будто играли в «замри», а потом, почти одновременно, повернулись туда, где сразу за дверью кухни, задрав морду, сидел Мрак. Его горло подрагивало, скорбный вой то взмывал вверх, то опадал. Это продолжалось чуть больше минуты: вой, который нельзя было проигнорировать, отражался от стен, отдавался эхом в костях и крови, пока не перешел в икающие повизгивания.

Надин опомнилась первой. Оставив Дональда на Вики, она бросилась через комнату и подхватила Мрака на руки. Тот прижался к матери и попытался спрятать голову у нее на груди.

Приподняв голову сына, женщина с тревогой заглянула ему в глаза.

– В чем дело, детка? Что случилось?

Получив поощрение заговорить, а значит, перекинуться, Дэниел посмотрел через плечо матери и заплакал.

– Этот человек хочет застрелить папу!