Кровные чары

Жить в городе Стефани нравилось меньше, чем в шато. Приходилось привыкать к шуму, жесткой постели и обилию непривычных запахов. Прохаживаясь по бульвару, девушка то зачарованно вдыхала аппетитный аромат пекарен, то морщилась от зловония нечистот. Одни люди толкались и спешили по делам, другие – валялись возле первого встречного уличного столба, воняя дешевой выпивкой и демонстрируя окружающим содержимое желудков.

Бранились все. И за несколько дней пребывания в городе Стефани порядком надоело слушать ругань. Вдобавок по ночам ее будили человеческие вскрики. Это пугало. Она подрывалась к окну, вспоминая об огромном волке, но потом слышала смех, улюлюканье и, содрогаясь от собственных подозрений о том, чем по ночам занимаются остальные, с трудом ложилась спать.

Стефани отказалась от излюбленных конных прогулок, потому что осознавала опасность, да и отец не согласился бы отпустить ее одну, а брат и дядя не могли составить компанию, так как уехали в шато. К концу первой недели девушке попросту стало скучно. Но жаловаться она не смела. И речи быть не могло о собственном комфорте, когда Лорент так тяжко шел на поправку: юноша все еще не мог сидеть. Поэтому свои лишения она посчитала слишком незначительными, чтобы не то что заявлять о них, а даже думать.

Но все же было в этих погожих днях кое-что еще. То, что заставляло сердце биться чаще, а душу воспарять в небо и больно падать наземь.

Бону, на которой Стефани приехала проведать Лорента в госпиталь, приходилось все равно выгуливать. Лошади нельзя долго стоять в конюшне. Но, поскольку прогулка была не лучшей идеей, девушка после завтрака водила любимицу по главным улицам города.

Графу такие вылазки были не по душе. Он говорил, что подобным может заниматься конюх или его подмастерье. Такой вариант не устраивал Стефани, которая не умела подолгу сидеть на одном месте. В итоге ей удалось уговорить папá, пообещав не отклоняться от заранее обговоренного маршрута.

Во время подобных прогулок Стефани чувствовала повышенное внимание со стороны горожан, но старалась не придавать этому слишком большого значения. При столкновении с прохожими, будь то, к примеру, работяга или торговка, страха не возникало. Ее захватывал интерес к простому малознакомому люду. Горожане же сторонились, опасаясь вызвать гнев госпожи и получить стеком, так как подобные ситуации не раз случались с другими представителями местного дворянства.

Отец Стефани не поощрял такие выходки на территории, вверенной ему как губернатору провинции, и добивался той справедливости, которой мог, на основании законов. Потому что считал, что безнаказанность одних приводит через страх к бунту других.

Один раз девушка задержалась возле фонтана на рыночной площади. Вокруг каменной чаши с парапетом, где собиралась изумрудная вода, расположились мелкие торговцы, которые в малом количестве продавали излишки урожая. Один продавец выставил ящик крупных завитых кабачков, другой – налитых слив, третий – сочных тыкв. Бону привлекли красные наливные яблоки с желтым пятнышком на боку. Лошадь упорно шла к торговцу – светловолосому мальчишке лет девяти на вид – и не желала сворачивать.

– Ты такая же сладкоежка, как и я. – Девушка нежно погладила Бону за ухом, когда любимица ткнула мордой в деревянный ящик с яблоками.

– Для таких красавиц я готов уступить пять медяков. – Мальчишка расплылся в хитрой улыбке.

Потянувшись к кошельку, Стефани издала смешок. Игра юного торговца показалась ей премилой.

– Тише ты! – шикнула на него стоящая рядом женщина, торговавшая зелено-желтыми грушами. – Не видишь, что ли, кто перед тобой стоит? Это же госпожа Монклар. – Женщина поклонилась Стефани. – Рады приветствовать, ваша милость.

Глаза мальчишки округлились, и он тут же сделал поклон до земли, принеся извинения.

Стефани ситуация позабавила. То, что ее не узнали, ничуть не обидело. Люди не обязаны подмечать золотистую пряжку на сбруе с изображением семейного герба Монклар – желтую башню, обвитую змеей. Конечно, гувернантка еще учила, что простолюдины прекрасно понимают, кто перед ними, по дороговизне одежды. Но разве можно сердиться за комплимент?

Узнав цену, Стефани отсчитала пять медных монет сверху.

– Держи. – Протянула она мальчику плату, вызвав удивление обоих торговцев. У юноши – что получил денег больше, чем рассчитывал, у соседки – что графская дочка расщедрилась.

– Благодарю, госпожа. – Мальчишка вновь низко поклонился. Он хотел сложить купленный товар в небольшую берестяную корзинку, но Стефани отмахнулась и положила плоды в седельную сумку, а один сладкий фрукт скормила лошади.

Получив любимое лакомство, Бона с легкостью позволила увезти себя обратно на бульвар, так как рынок возле фонтана больше ее не интересовал.