Кровные связи

Он резко замолчал, грудь его вздымалась. Мирайя, присев на скамейку, надел и зашнуровал ботинки, натянул поверх майки свитер и только после этого заговорил, стараясь смягчить тон:

– Джек тогда был порядочно пьян. Ты же знаешь. Да и Рэм… Провоцировал его.

– То есть, тебя не волнует, что это твоё самоуправство он тоже может принять за провокацию? – уже спокойнее спросил подмастерье, и Мирайя пожал плечами.

– Ну не убьёт же он меня, в самом деле. Он мой родич. Но я должен поговорить с ним. Он совсем перестал беречь новеньких, Лутай. Рэм, Витка, теперь вот Кейси… Он его поломает, покалечит, а потом станет пить и злиться, только мальчика-то уже будет не вернуть.

– Я подмастерье, но и ты – не младший, – тихо сказал Лутай, потирая шрамы под глазной повязкой. – Если считаешь, что это необходимо – что ж, пожалуйста. А теперь пошли домой, – устало закончил он.

Глава XIII. Мастер

1

Лутай и Мирайя ещё не вернулись, когда они с Джеком пришли домой. Ноги у Кейси болели чудовищно, он мечтал о том, как сможет, наконец, сесть и отдохнуть, и молчаливо злился на стаю, поселившуюся в такой глуши. Джек, напротив, казался бодрым и полным сил. Кейси интересно было, сколько же охотнику лет, но спросить у него об этом он никогда бы не решился.

Ввалившись в кухню, Кейси со стоном плюхнулся на скамью. Рэй, стоявший у рабочего стола, обернулся, бросив на него снисходительный взгляд, и тут же улыбнулся севшему напротив Кейси Джеку.

– Добро пожаловать. Скоро будем есть.

Старый охотник коротко кивнул, и Кейси подумал, что Рэй, похоже, действительно рад видеть его.

– Ну, Кейси, расскажи, – проговорил Джек, закидывая одну длинную ногу на колено другой, – как тебе здесь живётся.

Сидел он совсем близко, Кейси видел лопнувшие сосуды в белках его глаз и кончики острых зубов, когда он открывал рот.

– Никто не обижает тебя? Лутай? Или Кён? Бесов щенок совсем зарвался. Только скажи мне, сынок, и я мигом подкручу ему гайки.

Джек хохотнул и медленно повторил, смакуя каждое слово:

– Да, я мигом подкручу ему гайки. Одну за одной.

Косая ухмылка разрезала правую половину его лица. Кейси глядел на него, чувствуя подвох, но был слишком напуган, чтобы соображать. Отчего Джек не заговорил с ним раньше, ведь всю дорогу домой они прошли в гробовом молчании?

– Ну? – прохрипел Джек. – Не бойся. Можешь сказать мне правду.

– Всё в порядке, – ответил Кейси. – Я со всеми поладил.

Джек сверлил его тяжёлым взглядом ещё несколько мгновений, потом кивнул и, словно тут же утратив к новичку интерес, отвернулся. Рэйнес поставил перед ним чашку.

– Это тебе.

– А? – Джек прищурился, принюхиваясь к содержимому чашки, и покосился на ученика: – Чё это? Мята?

– Не только, – Рэй присел за стол рядом с ним, оставив большую кастрюлю булькать на печи. – Тут бессмертник, тысячелистник… Тебе полезно.

– Здорово пахнет, – осторожно произнёс Кейси, и Джек хмыкнул, протянул ему кружку:

– Хочешь?

– Нет, спасибо.

– От него вреда не будет, – сказал Рэйнес. – Если хочешь, я и тебе дам. А пахнут мята и чабрец.

– А для чего это?

Парень запнулся, бросив взгляд на Джека, но тот молча ухмылялся в свою чашку, отхлёбывая из неё по глотку.

– От похмелья, – тихо ответил Рэй.

Похмелья? Кейси глянул на Джека, который пил отвар с совершенно невозмутимым видом.

– Что? – резко спросил он, поймав на себе взгляд ученика.

Потупившись, Кейси пробормотал "Нет, ничего…". На мгновение ему вспомнился отец, сидящий за столом, обхватив ладонями давно не стриженную голову. Только пил он не травяной отвар, а кофе, крепкий и чёрный, как смола, с долькой лимона, прижатой ложечкой ко дну чашки.

– Никогда не пей, малыш, – сказал он тогда. – Когда напьёшься, следующее утро похоже на маленькое путешествие в ад.

Его мать, обернувшись, выкрикнула:

– Скажи своему папаше, чтобы выбирал слова, чёрт бы его побрал!

Джей тогда не знал ничего о выпивке, но о чертях и аду был осведомлён.

– Ты попадёшь в ад? – спросил он, а отец обнял его и рассмеялся, и смеялся, пока не заплакал.

Он прижимал его к себе слишком сильно, до боли, но Джей не вырывался. На его футболке потом осталось мокрое от слёз пятно.

– Скажи маме, пусть не кричит, – прошептал отец на ухо Джею.

Но в тот день он так и не передавал ей отцовские слова. Он ненавидел, когда родители заставляли его быть посыльным, маленькой лодкой посреди океана их ссоры, доставляющей сообщения от одного берега к другому. Он ненавидел, когда они прекращали разговаривать друг с другом, потому что каждый раз отец всё глубже замыкался в себе, а потом запирался на чердаке и целыми днями молчал. Родители погибли спустя неделю как помирились после их последней ссоры.

– Ну наконец-то, – протянул Рэй, хмуря тонко очерченные брови.

Кейси обернулся, чтобы увидеть Лутая и Мирайю, входящих в кухню.

– Я просто умираю от голода, – сказал Мирайя.

Его губы были разбиты. Когда, сев на скамейку около Джека, он взял стакан и начал пить, Кейси заметил, как осторожно он пользуется правой рукой. Лутай подбоченился, стоя в дверном проёме.

– Ну что, щенок, пошли смотреть, как ты поработал?