Круги ада. Восставшие миры

Моя команда начнет забывать леди Маккормак. Если они не будут ничего знать о ней в течение года или двух — к тому же новые назначения рассеют их по разным районам Империи — их чувства остынут сами собой. Забвение — самый ценный слуга, Ваше Превосходительство.

— Как и вы, — просиял Снелунд. — Я начинаю верить, что наши карьеры отныне должны быть связаны, командор. Если я смогу доверять вам…

— Вы можете сами во всем убедиться, — предложил неожиданно Флэндри.

— Что? — не понял Снелунд.

— Вы сказали, что хотели бы встретиться как-нибудь с моим дидонианином. Это можно устроить. Я дам вам параметры орбиты «Роммеля», и вы самостоятельно подниметесь на своем личном транспорте, не говоря никому, куда вы собрались.

Флэндри выпустил кольцо дыма.

— Вы смогли бы принять личное участие в том, что сами задумали. Чтобы создать видимость того, что это — профессиональное преступление, в нашем распоряжении будет несколько часов.

Флэндри молчал до тех пор, пока Снелунд не покрылся холодным потом и не произнес с жадностью:

— Да!

Флэндри не смел поверить в то, что цель, к которой он стремился, близка. Если бы ему не удалось этого добиться в этот раз, то он бы сделал целью всей своей жизни достичь желанного результата другими методами.

При этой мысли он почувствовал такую слабость и головокружение, что тут же усомнился в том, сможет ли вообще выйти отсюда.

Но он вышел после недолгих и незначительных разговоров и приготовлений.

Личный транспорт губернатора доставил его на базу Катавраяннис, где он переоделся в обычную рабочую форму, получил приказ и поднялся на ракете к «Роммелю».

Для того чтобы доставившая его ракета спустилась обратно на землю, требовалось время, которое необходимо было, чтобы пилот не заметил другую ракету и не вздумал пуститься за ней.

Флэндри присел на капитанском мостике, одинокий в своих мыслях. Экраны внешнего обзора показывали ему планеты и звезды во всем их огромном и молчаливом великолепии.

По металлу прошли вибрации, когда соединились входные люки двух ракет и магнитные захваты сделали соединение герметичным.

Флэндри подошел к люку, чтобы встретить гостя.

Снелунд, тяжело дыша, прошел через соединенные люки. С ним была сумка с набором хирургических инструментов.

— Где она? — спросил он требовательным тоном.

— Пожалуйста, сюда, сэр, — Флэндри позволил ему пройти вперед. Казалось, что он не обратил никакого внимания на оружие Флэндри, сложенное там, где его обычно хранят его телохранители. Сейчас их не было. Они могли бы проболтаться.

Горе стоял перед дверью капитанской кабины. Снелунд мельком посмотрел на хиша и прошел мимо, в то время как Флэндри сказал хишу на пиджине:

— Независимо от того, что ты услышишь, оставайся там, где стоишь, до тех пор, пока я не прикажу тебе, что делать.

Рог ноги качнулся в знак того, что слова поняты. Рука поправил свой топор, висевший сбоку. Криппо сидел на своем живом насесте, как сокол-тетеревятник.

Флэндри открыл дверь.

— Я привел к тебе гостя, Кэтрин, — сказал он.

Она издала крик, который Флэндри еще долго будет слышать в ночных кошмарах.

Ее рука схватила мерсеянский боевой нож.

Он ударом вышиб сумку из рук Снелунда и применил захват, который нельзя было разъять ничем.

Захлопнув ударом ноги за собой дверь, он сказал:

— Делай с ним все, что захочешь, Кэтрин, все, что тебе угодно.

Снелунд закричал.

XV

Сидя в кабинете управления ракетой, Флэндри подготовил приборы, ответственные за включение экранов внешнего обзора, и нажал кнопку. Космос предстал перед ним.

Хмурый Сатан и мерцающие звезды медленно уходили в сторону, пока «Роммель» кружился вокруг планеты и ощупывал радарами ее неизменную на протяжении веков поверхность.

Дважды Флэндри удалось заметить мелькание темных объектов, пересекавших Млечный Путь: это были прошедшие близко боевые корабли.

Но если бы не приборы, он бы не догадался, что находится в самом центре вражеского флота.

Приборы убедили его в том, что он вошел в сферу влияния флота Маккормака. У него состоялось несколько резких разговоров с повстанцами, когда «Роммель» достиг предела досягаемости радиосвязи.

Даже тогда, когда Кэтрин разговаривала с Хагом Маккормаком, между ними стояло какое-то незримое препятствие.

Предупрежденный своим офицером связи о том, чего следует ожидать, адмирал имел достаточно времени, чтобы надеть маску. Разве мог он быть уверенным, что это не был очередной трюк Снелунда? Или в том, что он разговаривает со своей женой, а не с электронным теневым изображением; она ведь должна была быть под электроцеребральным наркозом, говорить те слова, которые оператор проецирует в ее среднее ухо.

Предложения, не характерные для Кэтрин, дошедшие до Маккормака от изображения, похожего на оригинал, хотя все остальное, кроме лица, было совершенно неустойчиво, должны были только усилить его страхи.

Флэндри был очень удивлен. Ему казалось, что она должна была кричать от радости при виде мужа.