Круги в пустоте

- А что такое? - зевнул кассар, выкапывая в плотной земле ямку для костра. - Цель - сохранить твою жизнь, а ублажать тебя никто и не собирался. В нашем мире ты должен жить по нашим законам... ты здесь даже и не гость, а как бы это сказать... путник... странник... А у нас наказание - обычное дело. Будь ты государев сын, думаешь, тебя миновали бы розги? Отчего же ты захотел для себя особых условий? И кроме того, - он усмехнулся, обтирая от глины маленькую лопатку, - скажи по совести: разве тебе не пошло это на пользу? Ты ведь сам рассказывал, что там, у себя дома, примерным поведением не отличался.

Митька промолчал - ему очень не хотелось углубляться в эту тему.

- В общем, иди вон к тем кустам, наломай сухих веток, - велел Харт-ла-Гир. - Да нет, - усмехнулся он, - не для того... Именно сухих - костер разводить. Будем вечернюю трапезу готовить.

...Костер разгорелся быстро и легко. В не слишком глубокой, с локоть, яме он не был виден даже вблизи, а ломкий хворост, служивший им дровами, почти не давал дыма, сгорая с тихим треском. Харт-ла-Гир явно обладал навыками походной жизни.

Не прошло и получаса, как котелок закипел, и кассар вывалил туда зерна, кусочки сушеного мяса, такие-то истолченные в порошок пряные травы.

- Имей в виду, завтра готовить будешь ты, - заявил он.

- Чтобы не выходил из образа раба? - съязвил Митька.

- Чтобы научился готовить, - ворчливо отозвался кассар. - Может, тебе это придется делать без меня. Будущее нам неведомо. Кстати, в этом супе нет ничего сложного. Простой суп.

...Несмотря на свою простоту, суп оказался очень даже вкусным. Митька съел бы и еще, но вскоре ложка уже царапнула дно котелка. Ему, как обычно, пришлось доедать за кассаром.

- Вы хоть понимаете, что мне это обидно? - для порядка поворчал он. Следовало закреплять недавно занятые позиции.

- Раб всегда ест после господина, - невозмутимо ответил Харт-ла-Гир. - А в нашем с тобой случае это еще и полезно - вкушая пищу первым, я почти всегда замечу присутствие яда... А ты что думал? Наши враги выбирают не самый жестокий, а самый быстрый и надежный способ. Отравить - это весьма разумное решение.

- А сейчас? - буркнул Митька.

- А сейчас у нас один котелок и одна ложка, - развел руками кассар. Кто-то неизбежно будет вторым. И почему бы не ты?

На это Митька не нашелся что возразить. Он улегся на спину (уже почти и не болела) и принялся смотреть в стремительно темнеющее небо.

Солнце давно уже закатилось за холмы, и даже алая полоска у горизонта побурела, размылась. Ночь наступала по всему фронту, и точно костры передовой линии, зажглись первые, льдисто-белые звезды. Такие похожие на оставшиеся дома - и такие на самом деле чужие.

Что, интересно, сейчас делает мама? Верит ли она еще, что сын найдется - или все, оплакала и принесла цветы на пустую могилку? Нет, наверное, верит... Если сама еще жива. С ее-то больным сердцем, да такое известие. Запросто может быть инфаркт. И что тогда? Даже если возвращение возможно... К кому возвращаться? К отцу? А нужен ли он ему? Если ни разу не позвонил, не встретил... Бабушка уже три года как умерла... Вот найдет он здесь, положим, какого-нибудь доброго мага... хотя по здешним не скажешь, будто добрые... и перенесет он Митьку обратно, на Землю. Он придет домой - а квартира опечатана, или в ней уже чужие люди живут. Куда потом, в ментовку? Доказывать, что ты - это ты? Ну ладно, докажет. Тогда отправят в интернат, после - какая-нибудь путяга... Как ни крути, а получается, что вся жизнь переломана. Может, конечно, мама и жива... Но как же она там одна? И ведь не позвонишь отсюда по мобильнику, не успокоишь...