Круглая Радуга (ЛП)

По достижении Штольни 20 и выше, движение нарастает. Тут размещалась часть завода под А-4, которую Ракета делила с V-1 и сборкой турбовинтовых. Из этих Штолен, 20-х, 30-х, и 40-х, компоненты Ракеты поперечно подавались на две основные сборочные линии. Шагая дальше, ты прослеживаешь рождение Ракеты: сверхзаряды, центральные секции, сборка носовой части, блоки питания, управления, хвостовые секции… до хрена этих хвостовых секций всё ещё тут, складированы чередуясь, стабилизаторами вверх/стабилизаторами вниз, ряд поверх ряда идентичных, волнообразно вдавленных поверхностей металла, Слотроп топает дальше заглядывая на своё лицо в них, наблюдает как оно искривляется, скользит мимо, прям тебе широченная подземная комната смеха, парни... Пустые вагонетки на железных колёсиках составлены в цепочку уходящую прочь в тоннель: на них четырёх-лезвенные стреловидные формы нацеленные в потолок—ух, ты. Правильно—направляющие держатели должны войти в расширительные сопла упорных камер и тут, конечно, их валом, огромадные поебени ростом со Слотропа, заглавные А нарисованы возле испускающих чашек… Над головой притаились толстые извилистые трубы в белой теплоизоляции, а стальные лампы не льют свет из своих обожжённых тюбетеечных отражателей… вдоль центральной линии тоннеля установлены колонны Лалли, стройные, серые, выступающая резьба подёрнулась ржавчиной долгого стояния… синие тени проступают сквозь клетки запасных частей, сложенных на доски и двутавры выступающие с отсырелых кирпичных столбиков размером с печную трубу… стекловата изоляции валяется вдоль путей, как выпавший снег...

Заключительная сборка производилась в Штольне 41. Поперечный тоннель углублён на 50 футов, чтобы помещалась готовая Ракета. Звуки гульбища, голосов явно неуравновешенных, всплывают, отражаясь эхом от бетона. Личный состав бредёт вспять к основному тоннелю, с остекленело раскраснелым выражением лиц. Слотроп заглядывает в эту длинную ямищу и различает толпу Американцев и Русских вокруг здоровенной дубовой бочки пива. Немец гражданский, размером с гнома, с рыжими усами фон Хинденбурга раздаёт бокалы полные, похоже, одной лишь пены. Артиллерийские ядра с языками пламени мелькают на каждом почти рукаве. Американцы распевают Ракетные Лимерики.

Однажды была хрень Фау-2

Без лётчиков летала,

На кнопку нажмёшь

Всё вдрызг разнесёт

Оставит лишь яму и трупов немало.

Мотив известен повсеместно среди Американских братанов. Но почему-то сейчас его поют в стиле Германского Штурмовика: ноты обрываются резко в конце каждой строки, завершаясь ударом пульса перед атакой на следующую строку.

[ Припев:] Ja, ja, ja, ja!

В Пруссии не лижут пусю,

Кошек там слишком мало,

Да и тем больше мусор по вкусу,

Так давай повальсуем, Русский, чтоб небу жарко стало!

Упившиеся свисают с железных лестниц, драпируя переходные мостики. Пивные пары расползаются по длинной пещере, среди оливково-серых кусков ракеты, кто-то стоит, другие завалились на бок.

Жил да был паренёк, его звали Крокетай

Один раз поимел он секс с ракетой,

Доведись тебе наблюдать,

Даже глаз бы не смог оторвать,

Что творили они в случке этой.

Слотроп голоден и хочет пить. Несмотря на явные и несомненные миазмы зла в Штольне 41, он начинает высматривать как можно туда спуститься и, быть может, пристроиться на долю в тамошнем ланче. Как оказалось, единственный путь вниз это трос подъёмного крана над головой. Окоселый Младший Ефрейтор развалился у консоли с кнопками управления, посасывая вино из бутылки. «Валяй, Джексон. Я тебя в момент доставлю. Меня учили управлять такими же на курсах рабсилы». Наёжив усы подобающе, по его мнению, прошедшему огонь и воду, Йан Скафлинг ступает одной ногой в жилковую петлю на конце троса, держа другую наотлёт. Взвывает электромотор, Слотроп отпускает последний поручень и ухватывает трос, 50 футов сумрачной глубины появляется под ним. Ух…

Вознесен над Штольней 41, головы движутся туда-сюда далеко внизу, пивная пена полыхает в тени как факелы—мотор вдруг пресёкся и он камнем падает вниз. Ёб твою. «Такой молодой!»,– орёт он слишком высоким голосом и получается как визг подростка по радио, чего в обычных условиях устыдился бы, но тут бетонный пол несётся на него, видна каждая метина опалубки, каждый тёмный кристалл песка Тюрингии, о которые он расшибётся—рядом нет никого, чтоб выручил и помог ему отделаться просто множественными переломами... Когда остаётся метра три, Младший Ефрейтор врубает тормоз. Маниакальный хохот сверху за спиной. Трос, резко натянувшись, шелестит в ладони Слотропа, пока рука его не отдёрнулась, и он падает и плавно переворачиваясь вверх ногами, одна захлёстнута, головой вниз к гулякам вокруг пивной бочки, которые уже привыкли к прибытиям таким макаром и только продолжают своё пение:

Был такой себе парень по имени Гектор,

Обожал он стартовый эректор,

Но хлюпы и хлопы

Резких спадов давления

Повредили гидравлику и он поменял своё мнение.