Тут снова вступала та обратная симметрия, та самая, которую Пойнтсмен просмотрел, но не Катье: «Отдельная жизнь»,– сказала она. Слотроп вспоминает её неохотную улыбку, средиземноморское предвечерье, оголяющийся выкрут ствола эвкалипта, такой же розоватый, в том слабеющем свете, как и офицерские брюки Американской армии, что Слотроп носил в далёком прошлом, и резкий, пронзительных запах листвы... Ток, возникший в катушке, проходил через мостовую схему Витстона и заряжал конденсатор. Заряд являлся интегралом времени тока текущего через катушку и схему. Усовершенствованные версии этого, так называемого «ИГ» наведения интегрировались дважды, так что заряд собиравшийся на одном конце конденсатора возрастал в прямой пропорции к расстоянию пройденному Ракетой. Перед запуском, другая сторона ячейки заряжалась до уровня представлявшего расстояние до определённой точки в пространстве.
Вот в чём смысл тоннелей тут в Миттельверке. Другим истолкованием может быть древняя руна представляющая дерево тис, или Смерть. Двойной интеграл стоит в подсознании Этцеля Ольша как метод определения скрытых центров, неизвестных инерций, наподобие монолитов оставленных ему в сумраке, оставленных некоей подпорченной идеей «Цивилизация», в которой парят орлы на бетонных опорах десятиметровой высоты по углам стадионов, где народ, подпорченная идея «Народа», собирается, где птицы не летают, где воображаемые центры в глуби твёрдой фатальности камня представляются не как «сердце», «сплетение», «сознание» (тут голос диктора звучит всё ироничнее, на грани слёз, которые не сплошь театральщина, а список озвучивается дальше…), «Алтарь», «мечта о движении», «пузырь вечного настоящего», или «серое преосвященство Гравитация на соборах живого камня». Нет, ничего такого подобного, но в виде точки в пространстве, точки расположенной именно там, где должно прерваться горение, никогда не стартовавшее, никогда не рухнет. И какова же специфичная форма чьим центром тяжести является
Двойной интеграл это ещё и образ любовников прижавшихся во сне друг к другу, в которой Слотроп хотел бы сейчас оказаться—обратно там с Катье, пусть даже чувствуя ту же потерянность, даже более ранимым, чем теперь—даже (потому что ему всё ещё, честно, её не хватает) уцелевшим случайно, хотя он знает откуда эта случайность, случайность, от чьей прямоты каждого из любовников может защитить только другой...
В коробах воздуховода из листового железа, что змеится словно хребет над головой, стонет заводская вентиляция. Время от времени в ней слышатся голоса. Доносятся откуда-то издалека. Не то, чтобы там обсуждали Слотропа