Круглая Радуга (ЛП)

– Поговаривали, с ним удар случился,– грит Кислота. Его голос доносится из какой-то совершенно не той стороны, скажем, прямо из-под ног, пока широкий некрополис начинает всасываться внутрь через воронку и вытягиваться в Коридор  известный Слотропу, только не названием, деформация пространства, которая таится внутри его жизни, как скрытая наследственная болезнь. Отряд врачей в белых масках, закрывших всё кроме глаз, тусклых и взрослых глаз, вступают маршировать вдоль туда, где лежит Рузвельт. Они несут чёрные блестящие чемоданчики. Металлические звенья, внутри чёрной кожи, позвякивают словно приговаривают, словно в фокусе чревовещателя, помогите-выпустите-меня-отсюда... Кто бы то ни был, позировавший в чёрной накидке в Ялте с остальными лидерами, которая так превосходно представляла смысл крыльев Смерти, пышной, мягкой и чёрной, как зимняя накидка, подготавливал нацию ротозеев к кончине Рузвельта, существа сложенного Ими, существа, которое Они разберут...

Тут кое-кто слишком умный учитывает параллакс, масштабирование, тени   все тянутся в правильном направлении, удлиняются по ходу дня—но нет, Кислота не может быть реальностью, не больше, чем эта массовка в тёмных костюмах, что ждут в очередях какой-то вымышленный трамвай, какие-то два кружка колбасы (точно, точно), дюжина полуголых детей вбегающих и выбегающих из той сожжённой квартиры, такой удивительно чёткой—фонды у Них наверняка имеются, уж будь уверен. Глянь как всё разворотили, всё строилось, потом разнесено в куски обратно, от размеров с тело и до пылинок (отправляя заказ, указывайте Номер Шаблона, пожалуйста), пока тот незабываемый аромат Полдень в Берлине, эссенция разлагающейся человечины, пшикается на декорации вручную, густыми слоями, как от дряблой лошади где-то в переулке, что сжимает свой огромадный распылитель...

(По часам Кислоты с чёрного рынка, уже где-то полдень. С 11 утра до 12 Час Зла, когда белая женщина со связкой ключей на кольце выходит из своей горы и может показаться тебе. И тут будь осторожней. Если не сможешь освободить её от заклятья, которое она никак не объяснит, тебя ждёт кара. Она прекрасная дева предлагающая Чудо-Цветок, и старая уродина с длинными зубами, что нашла тебя в том сне и не сказала ничего. Это её Час).

Чёрные Р-38ки пролетают, грохоча, эскадрилья ажурной рамой проносится в бледном небе. Слотроп и Кислота находят кафе на тротуаре, пьют разбавленное водой розовое вино, закусывают хлебом с каким-то сыром. Тот шустрый старый наркоман выламывает «щепку» прессованного «чая» и они сидят на солнышке, передавая вперёд-назад, предлагая и официанту затянуться, а что такого? так же приходится курить даже армейские, в эти дни. Джипы, грузовики для перевозки воинского состава, и велосипеды текут мимо. Девушки в ярких летних платьях, оранжевых, зелёных, как фруктовое мороженое, заплывают посидеть за столиками, поулыбаться, улыбаться, прицеливаясь непрерывно по сторонам насчёт раннего бизнеса.

Кислота кое-как свёл разговор со Слотропом на Ракету. Совсем не по специальности Кислоты, конечно, хотя он и тут держал ухо востро. Если чего-то хотят, значит оно имеет стоимость: «Я никак не мог понять восторгов. По радио только о том и долдонили. Это стало нашим шоу Капитана Миднайта. Но мы разочаровались. И хотелось бы поверить, да ничего такого не видать, чтоб убедило  нас. Всё меньше и меньше под конец. Одно я знаю, она подорвала рынок кокаина, Kerl.

– Это ещё как?

– Той ракете для чего-то нужен был перманганат калия, верно?

– Для турбонасоса.

– Ну а без этого Purpurstoff, нет возможности торговать кокаином по-честному. Забудь про честность, тут просто не осталось ничего взаправдашнего. Прошлой зимой, ты бы не нашёл и кубика перманганата во всём ёбаном Рейхе, Kerl. О, не представляешь какие шли обломы. Друзья, сам знаешь. А какому другу не охота—как бы тебе попонятнее?— шмякнуть тортом в рыло? а?

– Спасибо.– Погоди-ка. Это он про нас толкует? Он что, собирается—