Круглая Радуга (ЛП)

– Зависит от того что вы от нас хотите.

– Фильм, конечно же. Какой бы вам хотелось сделать? Как насчёт Мартин Фиеро?

Главное, чтобы клиент оставался довольным. Мартин Фиеро не просто герой гаучо из эпической Аргентинской поэмы. На подлодке его считают святым анархии. Поэма Эрнандеса присутствует в Аргентинском политическом мышлении уже многие годы—у каждого своё истолкование, из неё цитируют так же запальчиво и часто, как делали в Италии 19-го века из IPromessiSposi. Это коренится в давнишней основной поляризации Аргентины: Буэнос-Айрес и провинции или, по мнению Фелипе, между правительством и анархизмом гаучо, в котором он стал ведущим теоретиком. У него одна из тех шляп с круглыми полями и шариками свисающими с них, он завёл привычку бездельничать в проходах между отсеками дожидаясь Грасиелу: «Добрый вечер, голубка. Найдётся у тебя поцелуй для Анархиста Бакунина?»

– Ты больше смахиваешь на Гаучо Маркса,– воркует Грасиела и оставляет Филипе дописывать наброски сценария, который тот составляет для фон Гёля, используя для этого одолженный у Эль Нято томик Мартина Фиеро, давно распавшийся на части от перепролистываний, пропахший потом лошадей, чьи имена Эль Нято, плачевно mamao, перечислит тебе до единого...

Затенённая равнина в закате. Безграничная плоскость. Ракурс камеры удерживается невысоким. Появляются люди, медленно, по одному или небольшими группами, верстая свой путь через равнину к селению возле мелкой речушки. Лошади, скот, огни на фоне сгущающейся темноты. Вдали, на горизонте, возникает одинокая фигура всадника, что скачет всё ближе и ближе, заполняя весь экран, по которому движутся титры. В какой-то момент нам видна гитара, переброшенная у него за спину: он payador, странствующий певец. Наконец он спешивается и подходит присесть с людьми у костра. После еды и выпитой канья, он берёт свою гитару и начинает бренчать на трёх басовых струнах, бордоны, и петь:

Aqu'i me pongo a cantar

l comp'as de la vig"uela,

que el hombre que lo desvela

una pena estrordinaria,

como la ave solitaria

con el cantar se consuela.

И так вот, под пение Гаучо, разворачивается его история—монтаж его прежней жизни на estancia. Потом приходит армия и забирает его новобранцем. Уводят его на границу убивать индейцев. Это период кампании генерала Роха с тем, чтоб открыть пампасы путём уничтожения людей, которые живут там: превратить деревни в каторжные лагеря, передать страну под контроль Буэнос-Айреса. Мартину Фиеро вскоре это всё опротивело. Это против всего, что он считает правильным. Он дезертирует. За ним высылают солдат для поимки, и он убеждает Cержанта во главе отряда перейти на его сторону. Вместе они уходят через границу жить на воле, жить с индейцами.

Это первая серия. Семь лет спустя Эрнандес написал вторую часть Возвращение Мартина Фиеро, в которой Гаучо становится предателем: возвращается обратно в Христианское общество, отказывается от своей свободы ради своего рода конституционного Gesellschaft, которое в тот период проталкивал Буэнос-Айрес. Очень моральный конец, но полная противоположность первой.

– Ну и что мне делать?– Фон Гёль вроде как хочет разобраться.– Обе части или только Первую серию.

– Ну,– начинает Сквалидози.

– Я знаю что вам нужно. Однако я смогу получить лучший прокат от двух фильмов, если первый обеспечит хорошие кассовые сборы. Но сможет ли?

– Да конечно сможет.

– Нечто настолько анти-общественное?

– Но в этом всё, во что мы верим,– горячится Сквалидози.

– Однако, даже самые независимые гаучо кончают как предатели, сам знаешь. Так уж оно ведётся.