Круглый год. Детская жизнь по календарю

Последний номер «Пионера» за 1929 год вышел с лозунгом «Против непрерывки – подпевалы классовых врагов». Теперь не писатель Кассиль, а сами пионеры приветствовали непрерывную рабочую неделю и убеждали в ее пользе родителей (статья «Добро пожаловать товарищ непрерывка»; пунктуация автора статьи). Оказывается, в школах не хватает классов, чтобы учиться, и помещений, чтобы заниматься пионерской работой. «Товарищ папа и товарищ мама, при непрерывке у нас школа получает много выгоды: помещение освобождается, а то нам даже повернуться негде»[258]. В очерке Михаила Соловейчика «Отрядная непрерывка» выгода от календарной реформы доказана цифрами и схемами. Последним аргументом в пользу пятидневки для сомневающихся (такие попадались и среди пионеров) была возможность получить пионерскую комнату (правда, собираться активу в ней не получится, ведь все классы учатся в разные дни). «Добивал» традиционную неделю очерк «О консервах и консерваторах» Любови Воронковой, насмешливо утверждавшей, что от реформы рабочей недели плачут только «пропахшие нафталином старухи» (будущему автору повести «Девочка из города» было тогда 23 года). Годовой выпуск «Пионера» завершался призывом: «Запомни и расскажи родителям!» (рассказать надо было об увеличении рабочих мест и приближении всеобщего обучения ребят за счет освобождения помещений в школах для новых групп).

Иллюстрация к статье «Добро пожаловать товарищ непрерывка» // Пионер. Двухнедельный иллюстрированный детский журнал. 1929. № 24

По агитационной направленности не уступали журнальной публицистике и календари. Перевоспитывать взрослых призывал «Календарь дружных» (1930), опубликовавший на своих страницах головоломную картинку со значками рабочих и выходных дней:

Теперь советская власть ввела новый революционный календарь. В нем семидневная неделя заменена пятидневной, религиозные праздники и воскресенья – днями отдыха на пятый день. Календарь стоит в тесной связи с планом индустриализации нашего Союза. При пятидневке легче перейти к непрерывности производства.

Все служащие и рабочие делятся на пять групп. Для каждой из них свой день отдыха. Таким образом каждый день пятидневки кто-нибудь отдыхает, но само производство не останавливается. Получается «непрерывка». Благодаря этому фабрики, заводы, мастерские используются на 20% больше, чем при общем празднике для всех[259].

«Календарь дружных» (издательство «Крестьянской газеты», 1930 год). На лицевой стороне обложки помещен макет самодельного календаря-вертушки для пятидневной рабочей недели. На оборотной стороне напечатан табель-календарь пятидневки с указанием рабочих и выходных дней

Никаких достоверных доказательств экономической пользы от этих 20% нигде и никогда не было приведено, а вся календарная реформа рабочей недели оказалась полным блефом. Не дала результатов и замена пятидневки на шестидневку (с 1 декабря 1931 года), увеличивавшая количество рабочих дней. В итоге к 1941 году произошло возвращение к традиционной неделе[260]. Однако свою цель по окончательному разрушению церковного календаря реформа выполнила. Об успехах борьбы с религией рапортовали отчеты Союза воинствующих безбожников и созданного специально для детей Общества юных безбожников (тоже воинствующих). Современники свидетельствуют: к началу 1930‑х годов младшие школьники уже не имели понятия о церковных праздниках, воскресеньях и днях недели. Евгений Замятин, уехавший к этому времени из советской страны, писал:

Попробуйте спросить советского школьника: «Какой сегодня день? – три четверти вам не ответят на этот вопрос: дни недели, самое слово «неделя» в советской школе забыто, вместо недели – там «пятидневка», «шестидневка», вместо воскресенья – пятый или шестой день («Советские дети», 1932)[261].

По ироничному замечанию писателя, советская школа – это новая разновидность конфессиональной школы, где веру в бога заменила вера в коммунизм, а катехизис – советский календарь.