Круглый год с литературой. Квартал первый

Не верилось, что это о нём, об Илье Юрьевиче, написано: «скончался». Позже я узнал из очерка его (и моего) приятеля Алика Борина, что у Зверева уже в 1952 году была диагностирована «злокачественная гипертония» – болезнь, с которой долго не живут. Тем не менее, выявив эту страшную болезнь, врач прогнозировал Звереву ещё полгода жизни.

А он прожил ещё 13 лет.

Думаю, подпитывал свой больной организм постоянной работой. Он легко уезжал в командировки, легко писал отчётные очерки и статьи.

Сейчас переиздана с предисловием Бенедикта Сарнова книга «Защитник Седов» (1990). Очень советую прочесть. Трагическая повесть об адвокате, взявшемся защищать четверых обвиняемых, которым, как «врагам народа», грозит расстрел. Их освободить удалось, но трагедия случилась не с ними, а с теми, кто их освободил.

По-моему, я видел эту книжечку не так давно на книжном развале.

* * *

О романе «Санин» Михаила Петровича Арцыбашева я был наслышан с подростковой юности. В Ленинке его не выдавали: книги эмигрантов были в спецхране. Так что прочитал я роман поздно. И, надо сказать, с изрядной долей скуки.

Может быть, я воспринял бы его иначе, прочитай роман подростком, на кого Арцыбашев и рассчитывал. Но куда больше, чем роман, мне понравилась блистательная рецензия на него Корнея Ивановича Чуковского, названная «Геометрический роман»:

«I

У героинь этого романа очень пышные груди, у героев очень сильные мускулы, и вообще весь роман ужасно как старается, чтобы мы сочли его поэмой телесности, солнца, половой радости, звериного счастья, греха.

Но при всем нашем желании, мы не можем угодить ему. Именно оттого, что какая же при зверином счастье – старательность? Чем больше в романе доказательств в защиту солнца, тем меньше мы им верим, именно опять-таки оттого, что это доказательства.

Г. Арцыбашев старательно и добросовестно строит запутанные свои силлогизмы. И, сколько бы потом он ни описывал женских грудей, дрожащих мужчин, сколько бы потом он ни говорил «звериных», пугающих слов, – всё это никого ни увлечь, ни испугать не может, ибо из-за всего этого торчит силлогизм.

Критики уже сердились на этот роман, зачем в нём так много обнажённых тел и сладострастных образов. Боже мой, если бы это было так. Создать образ, написать живое, дышащее тело – да ведь это величайшая цель и величайшая трудность для художника. Браня так г. Арцыбашева, – мне кажется, ему тем самым делали ужасно лестные комплименты, и по совести мне кажется, он их не заслужил.

II

Свои потаённые доказательства г. Арцыбашев ведёт издалека. Первое положение его теоремы такое: мысли человека всегда лживы и выражают то, чего хочет его тело.

И вот кто бы из героев г. Арцыбашева, что бы у него ни подумал, что бы у него ни сказал, г. Арцыбашев сию же минуту со злорадством шепнёт читателю, что мысли эти – ложь, что думать их вовсе не следовало, а следовало бы думать то-то и то-то, и если герой этого не подумал, то только потому, что его телу этого не хотелось.

Такое уличение своих же героев во лжи ведётся г. Арцыбашевым с первой страницы до последней – без единой поблажки».

Начал я с «Санина», потому что «Санин» прославил Арцыбашева. Роман переводили, писателя обвиняли в порнографии. Даже кое-где возникали судебные процессы по этому поводу.