Круглый год с литературой. Квартал второй

Именно новые мысли волнуют нас в этой книжке. Поэтому-то мы и ездим с Овечкиным, ищем, поражаемся, решаем и думаем, чтобы снова решать. Мы недовольны, когда Овечкин высаживает нас из мартыновской брички и не позволяет дознаться во всём до конца. Но если мы вместе не доискались, то станем додумывать сами. Пусть Овечкин не резюмирует – наша мысль уж разбужена.

Возя нас по району, Овечкин невольно, без всякого умысла, заставил потускнеть и поблёкнуть председателей колхозов из кубанской станицы. Мы почувствовали предельные линии романа о них, отсутствие в нём проблематики. Читая его, нам не о чем было задумываться».

«Председатели колхозов из кубанской станицы» – это о романах С. Бабаевского «Кавалер Золотой Звезды», «Свет над землёй» в двух книгах, за которые Бабаевский получил три сталинские премии (да, за каждую книгу «Света над землёй» отдельно!). Померанцев не показывает фиги в кармане: переходя к очеркам Овечкина, он называет бездарного автора: «Когда появились романы С. Бабаевского, то я не узнал из них чего-либо такого, что не было бы раньше известно по однотемным книжкам и очеркам и даже просто из газетных статей. Открытий они, на мой взгляд, не содержали. Я не понял, почему критики так безудержно захваливают эти книги».

Собственно, потому и попала статья Померанцева, напечатанная в «Новом мире» в 1953 году, под жестокий огонь из орудий всех критических калибров – вплоть до возмущённых выступлений делегатов второго съезда писателей СССР (1954), что он противопоставил правду жизни в очерках Овечкина раскрашенной чудовищной лжи, процветавшей в таких романах, как у С. Бабаевского. И когда в первый раз снимали Твардовского с поста главного редактора «Нового мира», ему в вину были поставлены, в частности, и публикация статьи Померанцева, и публикация очерков Овечкина.

Что мы выносим из очерков Овечкина? Что сталинская колхозная жизнь была не тем крепостным правом, которое существовало в России XIX века. А тем, какое было значительно раньше – не оброчным, а барщинным – когда крестьяне гнули спину от зари до ночи на помещика. Не зависимого от кого-либо помещика с председателем колхоза не сравнишь, как и с его непосредственным начальником первым секретарём райкома партии. Да и у райкома было взыскательное начальство и у обкома было не менее взыскательное. Овечкин не выступал против колхозов, по существу он призывал ввести более лёгкую стадию этого нового крепостного права – оброчную. Что до его героев, то мне они показались чуть отретушированными и слегка загримированными. Но и в таком виде они обрадовали Померанцева. И понятно: до сих пор в художественной литературе о колхозном селе действовали не люди, а манекены.

Но в то время критиковать устройство колхозной жизни значило – покушаться на государственные устои. Потому и били Валентина Владимировича Овечкина, родившегося 22 июня 1904 года.

Любопытно, что в двадцатых годах Овечкин был председателем сельскохозяйственной коммуны, работал секретарём сельского парткома, заведующим орготдела райкома партии.

Но после войны, которую он прошёл офицером пехоты, в первой же своей повести «С фронтовым приветом» Овечкин выразил надежды на то, что будут исправлены недостатки, какие он видел в довоенной деревне.

С 1948 года он живёт в Курской области в городе Льгов, где написал пьесу «Настя Колосова», затронувшую вопросы о показных успехах в колхозной жизни и о сокрытии недостатков в ней.

Его очерки, помимо прочего, затрагивали и партийную номенклатуру. Точнее будет сказать: районного номенклатурщика, который выведен Овечкиным в образе первого секретаря райкома Борзова. Всего только одного, но по тем временам это было неслыханной дерзостью, которую, по мнению партийного начальства, следует окоротить.

И когда Овечкин после поездки на целину в Омскую область 1960 года выступил на Курской партийной конференции против волюнтаризма и показухи, он столкнулся с таким ответным шквалом грозных обвинений в свой адрес, что у него случился нервный срыв. Впечатлительный писатель не вынес оскорблений и угроз. Он предпринял попытку самоубийства, в результате чего лишился глаза. Ему пришлось в 1963 году переехать в Ташкент.