Круиз

После этого разговора Олег Романович был отправлен в приемную, а часа через два он уже трясся на той же самой Волге, что утром чинил, в лесничество. Там его быстро оформили на работу и в тот же день, снабдив ружьем и провиантом, отправили уже на телеге к месту службы и жительства. Олег Романович так увлекся своим рассказом, что чуть было не пропустил объявление о посадке на его поезд. Арам Сергеевич проводил его до вагона, думая про себя, что мир все-таки не без добрых людей. Они попрощались, успев обменяться адресами.

Глава 23 Снова о душевных переживаниях и о том, как стать отшельником на рубеже третьего тысячелетия

К тому моменту, когда поезд отошел от перрона столичного вокзала и, набирая скорость, помчался на Восток, Олег Романович уже пристроил в купе свой рюкзак и улегся на диване, мысленно продолжая рассказ о себе, прерванный расставанием с бывшим коллегой. Сейчас он фактически повторял проделанный три с лишним года назад путь, воспоминания о котором постоянно возвращались к нему. Тогда это был прыжок в никуда, сопровождавшийся тяжелыми переживаниями, так и не закончившимися до сих пор. Вроде бы все сложилось складно. Он снова уважаемый человек, занимается серьезным делом, но тогда…

Старенькая Волга, натужно ревя пробитым глушителем и погромыхивая на ухабах суставами, медленно ползла по разбитой грунтовой дороге. Водитель угрюмо молчал, всем своим видом выказывая недовольство возложенной на него миссией.

«Не велик барин, раз из Москвы, а лесником наняться хочет, – наверное, думал он, вертя баранку, – мог бы и на попутках добраться. А тут и самому горбатиться, и машину гробить».

Олег Романович тоже не был склонен к разговорам. День этот казался ему уже бесконечно длинным, а еще только полдень миновал. Что-то будет впереди. Впереди был леспромхоз, где размещалось районное лесничество. Добрались туда часа за два с небольшим, преодолев целых пятьдесят километров. Водитель подъехал к крыльцу неказистого бревенчатого сооружения, подождал, пока пассажир подберет с заднего сидения свой рюкзак, и, не прощаясь, уехал.

Внутренне настраиваясь на холодный прием, Олег Романович направился к крыльцу. Но его ожидания не оправдались. Дверь распахнулась, и на крыльцо вышел невысокого роста мужчина в сапогах, камуфляже и в кепке. Приветливо улыбаясь щербатым ртом, он радостно закричал:

– А, московский гость, заходи! Заждались уже. Рюкзак можешь здесь поставить, – он указал на угол просторного крыльца, – не возьмет никто, не бойся, чай, не Москва. Я здесь районное лесное начальство. Величают меня Николаем Ивановичем, а лучше, Колей. Кузьма! Ну, где ты там запропастился? – закричал он куда-то в глубину коридора.

– Да иду, иду, не кричи, не глухой я, – ответил Кузьма и действительно вскоре появился, неся в руках исходящую паром кастрюлю, на крышке которой лежала буханка ржаного хлеба. Он поставил ношу на стол, где уже стояли три алюминиевые миски. Сели за стол. Кузьма деревянным половником наполнил миски остро пахнущим чесноком борщом и убежал за чайником. Ели молча, потом выпили чайку и приступили к делу. Олег Романович под Колину диктовку написал заявление о приеме на работу на должность лесника-охотоведа с проживанием по месту службы. Потом, не читая, расписался в получении вещевого и кормового довольствия, а также оружия, шестизарядного карабина с потертым, выщербленным прикладом. Пока выполнялись формальности Кузьма грузил тюки и свертки в телегу.

Зазвонил телефон. Коля взял трубку и, подмигнув Олегу Романовичу, сказал:

– Не беспокойся. Не обидели твоего московского гостя. Встретили честь по чести. Сегодня до темна будет на месте. И привет передам, вот прямо сейчас и передам. – Вешая трубку, он еще раз подмигнул Олегу Романовичу и добавил, – Ольга Сергеевна звонила, тебе привет передавала. Одноклассники мы с ней. В соседних дворах росли. Ее просьба для меня закон. Имей в виду.

Что следует иметь в виду, Олег Романович не понял, но на душе потеплело. Недолго довелось ему побыть бомжем, и слава Богу! Вновь обретенный социальный статус принес огромное облегчение.

Тронулись в путь. Дорога разворачивалась медленно. Непривычный к гужевому транспорту, Олег Романович вертелся на жестких досках повозки до тех пор, пока заботливый Кузя не решил его проблем, предложив сесть на тюк с одеждой, названной в ведомости вещевым довольствием. Дело пошло веселее. Возница был немногословен, но временами, видимо, считал своим долгом давать пояснения.

– На юг отсюда, – он показал кнутовищем вправо, – километров через триста, а может, и все пятьсот, уже казахские степи идут. На восток и на северо-восток все тайга идет. Местами совсем непролазная. А нас вот Бог миловал. Леса у нас настоящие. То хвойные, то лиственные, то смешанные. Болот, речек, ручейков да озер, правда, тоже хватает, но пройти везде можно.

– А чем тайга от леса-то отличается? – удивился Олег Романович.