Krupnyakov_Arkadii_Est_na_Volge_utes_Litmir.net_259280_original_51f74

...Идет по стылой водной глади смертный - караван. Плоты то выстраиваются друг за другом, то, попав на быстрину, расходятся в стаю или заходят в заводь, прибиваются к берегу. Ветер раскачивает тела людей, скрипят глаголи. Люди на берегах смотрят на погибших за волю, крестятся, желают им небесного царства. И страха в душах нет ни у кого.

Воевода Борятинский вспомнил слова Ивашки Шуста через неделю. Доглядчики донесли — на берегах стекаются в ватагу чуваша и черемиса. У ангашинекого моста уж не пять тысяч бунтовщиков, а около двенадцати. Жди, князь, нового приступа на город, дрожи за свою шкуру.

2

Чуваши и черемисы за Мироном пошли охотно. Уходить на север с Илейкой им не хотелось. А под Кузь-модемьянском как-никак родная земля, семьи там остались, дома. Русские тоже не спорили. Многие были из Кузьмодемьянска—лучше свой город воевать, чем чужие" ветлужские места.

Переправились на горный берег благополучно, пошли на Ангашу. Путь их лежал мимо Мумарихи. Мирон остановил людей на ночевку, сам решил проведать родной дом. Деревня встретила его тишиной. Даже собаки ле лаяли. В домах ни огонька — будто вымерла деревня.

Толкнул в дверь своего дома — заперта изнутри. Значит, кто-то есть. Постучал сильнее. Кто-то зашевелился заскрипели половицы. Женский голос спросил за дверью:

— Кто?

— Это я, Мирон,

Дверь открылась. Мирон по голосу сразу узнал женщину, которую он встретил в городе в ту злополучную пору.

— Жив, слава богу,—радостно проговорила она.—Я счас печку затоплю. Устал поди, голоден?—Она выгребла из загнетка угли,-стала раздувать их на лучину. Вспыхнул огонь. Женшина вставила лучину в светец, начала класть сухие еловые поленья в печку. Около кровати висела лубяная зыбка. В ней когда-то качался Мирон, в ней же, подрастя, качал он Левку и Гришку.

— Отец где?—спросил он тревожно, чуя недоброе.

— Левка разве не говорил? Похоронила я отца-то

— Когда?

— За неделю до покрова.

— Левка был когда?

— Дней шесть тому.

— Что сказывал?

289

— Про казни в городе, про плоты с глаголями. Теперь люди на мосту каком-то копятся. Я забыла на каком. Снова город брать будут.

— Я тогда спросить не успел. Как зовут тебя?

— Ириной зовут.

— Сын растет?

— У него одна забота — расти.

Мирон вынул лучину из светца, поднес к зыбке, откинул тряпицу. Малыш спал: вытягивал губки, чмокал.

— Его как назвала?

— Миронкой. В честь тебя. Если бы не ты...

— Чем живете?

— Брюква есть, рожь на жерновушке мелю, корову кормлю. Молочко есть немного. Сено запасено.