Крупные формы. История популярной музыки в семи жанрах

Впрочем, выяснилось, что, как и Хаггард ранее, Тоби Кит был устроен сложнее, чем казалось на первый взгляд. Подобно Хаггарду, он был отчасти аутло: записывался для независимых лейблов со своей родины, Оклахомы, отказывался переезжать в Нэшвилл. Параллельно тому, как “Courtesy of the Red, White and Blue” становилась классикой кантри, Кит продолжал подчеркивать, что он убежденный демократ и что на самом деле войны вызывают у него смешанные чувства (“Афганистан я поддерживал на 100 %, а вот про эту войну в Ираке как-то до конца не определился”, – рассказывал он в интервью Los Angeles Times осенью 2003-го). Песня вызвала шквал критики, что, в свою очередь, привлекло к нему множество новых поклонников. Одной из критиков была Натали Мэйнс из The Dixie Chicks: “Это создает кантри репутацию грубой музыки – кто угодно может написать «мы дадим вам пинок под зад»”, – сказала она в интервью Los Angeles Daily News. Вот с чего на самом деле начался конфликт между Мэйн и Китом – со спора об идентичности кантри-музыки. Кит победил в этом конфликте не потому, что его песня была лучше, а потому что в тот момент его мировоззрение лучше соответствовало мировоззрению тех, кто считал себя поклонниками кантри. “Мне неловко, что я дал себя втянуть во все это”, – сказал он на следующий год, вскоре после скандала. Но на его карьере эти события сказались самым решительным образом: даже когда в 2010-е годы его песни почти перестали ротироваться на кантри-радиостанциях, концерты продолжали привлекать публику. Среди его хитов был, в частности, жутковатый дуэт с Вилли Нельсоном “Beer for My Horses”, поощряющий суды Линча (“Найдите веревку в Техасе, потом высокий дуб / Поймайте всех этих негодяев и повесьте повыше прямо на улице”, – поет Нельсон). Но большинство песен Кита веселые и ироничные – например, “As Good as I Once Was”, где он предупреждает дружелюбных женщин и недружелюбных мужчин, что он не так стар, как кажется. На всем протяжении карьеры он оставался харизматичным, хулигански настроенным артистом – и однозначным символом кантри в его самой гордой и беззастенчивой ипостаси.

Эффект от столкновения Тоби Кита и The Dixie Chicks чувствовался и после того, как оба фигуранта скандала оставили эти события позади – целое поколение кантри-артистов сообразило, что политическая провокация, в зависимости от ее вектора, может принести им огромную выгоду или, наоборот, обойтись очень дорого (в 2019 году Тейлор Свифт призналась, что вспомнила о The Dixie Chicks, когда отказалась поддержать президентскую кампанию Хиллари Клинтон в 2016-м: “То, что в тебя втемяшивают первым делом, если ты поешь кантри-песни, – это «не будь, как The Dixie Chicks!»”). Одним из артистов, решившихся на политическое высказывание, оказался Брэд Пейсли, выпустивший в 2009 году сингл “Welcome to the Future”. Песня начинается бодро, с апологии игр для мобильных телефонов, но в третьем куплете аккомпанирующий состав перестает играть, певец остается один и под акустическую гитару переходит к более серьезным темам. Он поет о юноше, видимо, темнокожем, в чей дом приходят куклуксклановцы – а затем добавляет исторического контекста (и немного надежды): “Я подумал о нем сегодня и обо всех, кто прошел через то же, что и он // От женщины в автобусе до мужчины, у которого была мечта”[25].

В видеоклипе Пейсли исполняет эти строчки на фоне Мемориала Линкольна. Для многих слушателей отсылка к ку-клукс-клану, вероятно, была менее неожиданной, чем завуалированный привет убежденному либерал-демократу Бараку Обаме: композиция не впрямую, но довольно очевидно воспевала тот факт, что он незадолго до этого стал первым темнокожим президентом США. Пейсли рассказывал мне, что для того, чтобы продвинуть песню в чартах, обзванивал кантри-радиостанции по всей стране. Он знал, что многие поклонники кантри голосовали против Обамы, и хотел заверить диск-жокеев, что это не идеологическое высказывание (согласно исследованию 2009 года, только 17 % слушателей кантри-радио описывали себя как “либералов” или “скорее либералов”, 37 % считали себя “консервативными” или “скорее консервативными”, а 46 % определяли себя как “умеренных”). Если бы президентом стал Колин Пауэлл, темнокожий госсекретарь в администрации Джорджа Буша-младшего, он написал бы такую же песню, настаивал Пейсли в многочисленных телефонных разговорах. “Это была самая тяжелая работа, которую я когда-либо делал”, – признался он мне, но усилия, можно сказать, не прошли даром: “Welcome to the Future” последовательно взбиралась в хит-параде и достигла в итоге второго места – правда, прервав при этом серию артиста из десяти хитов номер один подряд. Пейсли доказал, что можно добиться того, что кантри-радио будет ротировать песню с пролиберальным месседжем – но также и то, что это весьма непростая затея.

Опыт белых