Крушение Германской империи. Воспоминания первого канцлера Веймарской республики о распаде великой державы, 1914–1922 гг.

12 июля 1917 года. В печати возвещают «равное избирательное право» для Пруссии. Вчера в сеньорен-конвенте пререкания с Вестарпом, который вдруг потребовал разрешения вопроса о кредитах. На пленуме повторилось то же самое. После пленума междуфракционное совещание. Начинается с доклада Ференбаха о разговоре с Ваншаффе. Ференбах защищал перед Ваншаффе следующую точку зрения: скорейшее привлечение парламентариев на министерские посты и в качестве статс-секретарей. Снова появляются на сцене национал-либералы: Шифер, Юнг, Рихтгофен. Они желают еще раз переговорить. Шифер, которому дают понять, что существенных изменений в декларацию внести уже нельзя, требует от центра ответа, остается ли он при своем решении участвовать в декларации лишь при условии участия в ней национал-либералов. Центр, который действительно принял такое решение, для того, чтобы все время оказывать давление на национал-либералов, начинает их пытать. Ференбах говорит: «Да, решение пока неизменно». Шифер: «Мы будем считать, что решение остается неизменным. Это имеет величайшее значение для нашей фракции». Ференбах: «Я не хочу предсказывать, но думаю, что при нынешнем положении вещей моя фракция откажется от своего решения». Шифер, которого я очень ценю как умного человека, увел обоих своих товарищей, чтобы еще раз попытать счастья в национал-либеральной фракции. Примерно час спустя явился Рихтгофен с официальным сообщением, что его фракция отклоняет участие в декларации, но оставляет за своими членами свободу голосования. Затем открываются прения «о парламентаризации». Долгое теоретическое блуждание от временного совещательного органа при правительстве к статс-секретарям без портфелей (предложение Давида). Я наряду с прочим сказал: «Мы не должны дебатировать и теоретизировать, как в 1848 году в церкви Святого Павла. Чего в конечном счете хотим, мы знаем: последовательного проведения парламентарной системы. Но как ее добиться? Восемь дней назад никто из нас об этом не думал, теперь же добрались до вопроса о парламентаризме. Мы требовали совершенно определенно: ясности в формулировке целей войны и равного избирательного права в Пруссии. Когда мы сговорились об этих требованиях, в связи с вопросом о целях войны встал другой: возможно ли добиться надлежащей формулировки целей от нынешнего правительства? Нет, некоторые члены его должны уйти и уступить место другим людям. Из необходимости заменить, сообразуясь с настроением за границей, двух-трех человек другими, выросла вдруг парламентарная система. Из прений выяснились как огромные трудности, противостоящие ей у нас, так и невозможность преодоления в течение недели или двух всех законных и личных препятствий против ее осуществления. Как бы то ни было, мы должны, однако, использовать положение и как можно скорее создать временные органы на период до введения парламентаризма. Совещательный совет? Нет. Провизориум, который предполагают Давид и Пайер? В крайнем случае. Но существеннее всего в настоящий момент призвать новых людей для создания определенного впечатления за границей. Циммерман должен уйти и Капелле тоже. Новые люди должны быть приглашены с согласия рейхстага. Затем далее: канцлер является, по-видимому, противником парламентаризма. Для успешной борьбы с ним мы должны точно знать все трудности и мнимо непреодолимые препятствия, о которых говорят. Очень важна точка зрения императора, ввиду огромной власти, которая ему принадлежит. Смотря по информации, которая ему будет даваться, он решит так или иначе; это прямо рок. Ибо кто его информирует? Говорят, что Бетман-Гольвег не дает никому подойти к нему. А между тем императору надо прямо сказать, что происходит в стране. Он должен быть осведомлен о нуждах и потребностях. Тогда он не будет, может быть, противиться добровольному предоставлению того, что ему в скором времени все равно придется дать. Я предлагаю послать фон Пайера к императору для того, чтобы он сказал ему от нашего имени чистую правду. В общем, тотчас же — новых людей, разумеется, также и из среды парламента, затем конституционная комиссия должна внести свои предположения, затем, через несколько недель, если все пойдет гладко, работа полным ходом. За несколько недель мы ничего не потеряем; мы используем их для основательной подготовки. Наша власть возрастет, а не уменьшится. Чем больше становится нужда, тем больше становится и власть рейхстага, за счет власти правительства». Все согласились с моими предложениями.

Прием у главнокомандующего