Крушение Германской империи. Воспоминания первого канцлера Веймарской республики о распаде великой державы, 1914–1922 гг.

Мы сели: Гинденбург сидел напротив меня, налево от него сидели Михаэлис, Ваншаффе, Гаусман, Людендорф, Готгейм, направо Фишбек, Эберт, Давид, Зюдекум, фон Пайер, Эрцбергер, Гельферих. Михаэлис заговорил с «Форвертсом» в руках. Он повторил все то, что мне только что сказал. Новым было одно: нельзя ли отказаться от голосования резолюции, если его речь удовлетворит нас и Гинденбурга. Мы тотчас же набросились на него: Эрцбергер, Давид и я. Об этом не может быть и речи. Если мы не внесем теперь резолюции, то ее внесут независимые социалисты. При этом они несколько изменят ее, однако так, что нам все-таки придется голосовать за нее. Гинденбург: «Если бы она была немножко тверже — вы не должны на это обижаться, — но, по-моему, она слишком мягка. Не могли ли бы вы выпустить место о насилии? Оно нехорошо подействует в армии». Долгие, долгие дебаты без всяких новых результатов. Наконец, «современник» Михаэлис сказал, что он подготовит речь и снесется по телефону с Гинденбургом. «Затем я переговорю с одним или двумя из присутствующих здесь — я подумал прежде всего о господине Шейдемане. Я надеюсь, что мне удастся говорить так, чтобы вы были удовлетворены, хотя я прямо и не скажу того, что сказано в резолюции. Таким образом, может быть, удастся довести все до благополучного конца». Давид тотчас же сказал: «Не должно быть никакой двойственности, из-за нее и пала прежняя система». Эрцбергер: «Да, если социал-демократы будут голосовать против кредитов, тогда кончено». Все посмотрели на Гинденбурга и Людендорфа. Взглянув на Эрцбергера, Гинденбург пробормотал тихо, но так, что все поняли: «Этого они не могут сделать, не могут же они лишить отечество поддержки». Михаэлис обещает пригласить к себе обоих депутатов во вторник. Вставая с мест, все были согласны с тем, что резолюция должна быть опубликована Вольфом. При этом Людендорф заявил, что он только потому возражал против опубликования резолюции, что этого желал Ваншаффе. Потом Людендорф вставил в глаз монокль и сказал: «Гинденбург находит, что в заключительных фразах есть некоторая двусмысленность, которую вы могли бы, вероятно, устранить».

Воспроизведу содержание резолюции по «Форвертсу», номер которого Людендорф держал в руках:

«Большинство рейхстага, образуемое фракциями центра, социал-демократической партии, прогрессивной народной партии, эльзас-лотарингцев, частью немецкой фракции и отдельными членами других фракций, согласилось на следующей программе мира, которая будет ими предложена рейхстагу для принятия соответствующей резолюции.

На пороге четвертого года войны, так же как 4 августа 1914 года, для германского народа сохраняют свою силу слова тронной речи: „Нами руководит не жажда завоеваний, Германия взялась за оружие для защиты своей свободы и независимости, во имя неприкосновенности своих территориальных владений“.

Рейхстаг стремится к миру на основах соглашения о прочном примирении народов. С таким миром не совместимы вынужденные уступки территорий и политические и хозяйственные или финансовые насилия. Рейхстаг отвергает также все планы, направленные на хозяйственное обособление и экономическую вражду народов после войны. Свобода морей должна быть обеспечена. Только экономический мир подготовит почву для дружеского сосуществования народов. Рейхстаг окажет действительную поддержку созданию международной правовой организации.

Пока, однако, неприятельские правительства не соглашаются на такой мир, пока они угрожают Германии и ее союзникам завоеванием и насилием, до тех пор германский народ будет стоять, как один человек, и непоколебимо ждать и бороться до полного обеспечения ему и его союзникам права на жизнь и развитие. В своем единстве германский народ непобедим.

Рейхстаг знает, что в настоящем заявлении с ним заодно люди, в геройской борьбе охраняющие отечество. Весь народ приносит этим людям вечную благодарность».

Людендорф: «Последние фразы будут всеми поняты так, как если бы Главное командование было согласно с настоящим заявлением, то есть с резолюцией в целом. А между тем это не так. Поэтому вы должны конец, по крайней мере, изменить». Вокруг нас образовалась небольшая группа и снова стали выдвигать возражения. Тогда мне пришла в голову спасительная мысль. Я предложил начать абзац словами «в своем единстве», а затем непосредственно присоединить следующую фразу: вместо слов «в настоящем заявлении» поставить слова «в этом» — тогда фраза будет относиться не ко всей резолюции, а только к словам о единстве, которое делает нас непобедимыми. А в этом Главное командование с нами заодно. Людендорф смеялся от чистого сердца. Таким образом Главное командование активно участвовало в выработке резолюции[1].

«Современник Михаэлис»