Крушение империи Наполеона. Военно-исторические хроники

Однако британские агенты раздавали значительные взятки, а русских солдат одолевало сильное искушение предать Францию, и особенно Париж, огню и мечу, отплатив Наполеону за разрушение Москвы прошлой осенью. Англия, несмотря на непрерывные успехи на море и на Пиренейском полуострове, хотела всего-навсего вырваться из европейского котла, но только когда баланс сил, краеугольный камень ее политики в течение столетий, будет перераспределен в ее интересах. Пруссия в этом водовороте интриг играла роль достаточно крупной пешки. Еще одной ставкой в игре было будущее древнего Польского королевства, которое Наполеон, несмотря на множество полуобещаний, так и не восстановил.

Шесть статей Меттерниха были направлены на возвращение Австрии ее былой доминирующей позиции в Европе. В них входило упразднение Герцогства Варшавского (Польши), расширение Пруссии за счет части Польши и Данцига, восстановление австрийской власти над Иллирией и Триестом на Адриатическом море, независимость ганзейских городов на Балтике, роспуск Рейнской конфедерации и, наконец, восстановление западной границы Пруссии, какой она была в 1806 году, до поражения при Йене.

По сути своей это было требование, чтобы Франция вернулась к своим естественным границам — Рейну, Альпам и Пиренеям. Что касается французского присутствия в Италии, которое особо не оговаривалось в статьях, Наполеон был вполне прав в своих предположениях, что любой мир, заключенный на таких условиях, окажется непрочным. Последующие требования Австрии на Венском конгрессе и ее длительная тирания в Венеции и по всей Италии доказали это, не оставив никаких сомнений. Окончательный уход Австрии с Апеннинского полуострова был достигнут лишь силой оружия более чем поколение спустя.

Нельзя было ожидать, что Наполеон примет эти условия. Их не принял бы ни один победитель, и Меттерних, еще до того, как записать их, знал, что они будут отвергнуты. Наполеон, стремившийся выиграть время и не веривший в свою способность поссорить Австрию с коалицией и тем более не полагавшийся на ее нейтралитет, выдвинул встречное предложение, пообещав Варшаву, Иллирию и Данциг — главным образом, как чувствовалось, чтобы поторговаться.

Но даже в этом случае двое мужчин могли прийти к какому-то пониманию (они нисколько не заблуждались в своей взаимной оценке), если бы не последние новости из Испании, выбившие почву из-под ног французской дипломатии с самого начала конференции. 21 июня, всего через семнадцать дней после заключения перемирия, пришла весть о непоправимой катастрофе, постигшей короля Жозефа при Витории. Теперь он был не просто король без королевства, а беглец, устремившийся во Францию и преследуемый по пятам Веллингтоном и британской армией. После такой сенсационной новости австрийская позиция ужесточилась, а русско-прусское командование собралось с духом и приготовилось использовать ситуацию с максимальной выгодой. Наполеон не мог недооценить печальные последствия поражения под Виторией для своего дела и надиктовал гору язвительных писем своим представителям в том регионе, после чего предпринял шаг, по его мнению, способный закрыть англичанам проникновение во Францию через черный ход, пока он с Великой армией сдерживает войска коалиции на Эльбе. Он отправил одного из своих лучших мастеров оборонительной войны, маршала Сульта, принять командование над всеми частями, оставшимися в Испании, одновременно сместив некомпетентного маршала Журдана и обрушив презрение на своего неспособного брата Жозефа, которому отныне воспрещалось появляться в Париже.

II

Размеры катастрофы под Виторией поразили всех, включая победителей. Они предчувствовали победу и дальнейшее ослабление французских войск, но отнюдь не полный разгром врага в одном сражении.

К 4 июня, дню фактического заключения перемирия, британско-португальские колонны силой в 81 тысячу человек сосредоточились к северу от реки Дуэро и двигались на северо-восток к рекам Каррьон и Писуэрга. Под прикрытием кавалерии ветеранская армия при превосходной погоде пересекла большую равнину Старой Кастилии, и при приближении англичан у главной французской армии остался единственный выход — отступать по крайне враждебной стране. Вначале эвакуировали Вальядолид, потом Паленсию, затем Бургос. Путь отступления был забит толпами тыловиков, цивильных французов, испанских коллаборационистов, понимающих, что в плену их немедленно ждет гаррота[4], и бесчисленных проституток, которые годами занимались своим ремеслом во французских лагерях.

Привычка к грабежам была очень сильна в наполеоновской армии, и даже при бегстве ветераны из батальонов Журдана не выбрасывали ценности, приобретенные за пять лет войны в этой гиблой стране. Пестрая кавалькада пробивалась к Эбро, а промедлившие попадали в руки Легкой дивизии Веллингтона, которая шла в авангарде всех британских наступлений на Пиренейском полуострове начиная с несчастной кампании сэра Джона Мура зимой 1808 года.