Крушение империи Наполеона. Военно-исторические хроники

Такая политика принесла обильные дивиденды. Баски, конечно, очень удивились, сообразив, что угощают армию дружелюбных иностранцев, которые не только сами кормят себя и уважают частную собственность, но и платят по ценам черного рынка за товары, выставленные в витринах лавок. Как и любой народ, которому на голову сваливаются праздношатающиеся туристы, они постарались воспользоваться возможностью, но некоторые из них, особенно те, кто воевал в рядах Великой армии, медленно оправлялись от своего изумления. Бывший служака, хозяин гостиницы, подав английскому офицеру обед, онемел от изумления, когда клиент попросил счет. Другие привыкали быстрее. Цена на птицу взлетела подобно одной из ракет Конгрива, и Кинсайд так отзывается о лавках в Сен-Жан-де-Люзе: «Они были слишком маленькими, чтобы вместить и товары, и совесть продавцов… Я частенько жалел, что врагам не предоставилась возможность хотя бы несколько минут похозяйничать в их собственных лавках; тогда бы те хоть в какой-то мере были наказаны за свои грехи уже в этом мире». Как можно было ожидать, мирные жители вскоре перестали считать англичан врагами. Британский солдат имеет склонность заводить друзей на оккупированных территориях. В грядущем столетии это не раз случалось в войнах, проходивших что на Ганге, что на Рейне.

Но с Сультом было еще далеко не покончено. Когда Веллингтон, тщательно оценив риск, переправил часть своих уменьшившихся сил на правый берег Нивели, маршал напал, обрушившись всеми своими силами сперва на 30 тысяч солдат Хоупа, зажатых между рекой и морем, а потом, когда эта атака захлебнулась, на 14-тысячное войско генерала Хилла на правобережных высотах над Сен-Пьер-д’Ируб. Хоупу пришлось тяжело. Он сам был дважды ранен и потерял 1700 человек, в том числе, как ни странно, более 500 пленными. Почти никогда не случалось, чтобы столько людей Веллингтона попало в плен в одном сражении. Укрепившись в своем замке, бойцы Легкой бригады без труда отбили атаку. Кинсайд записывает, что один офицер и один сержант были убиты на открытом месте, после чего его снайперы весь день подстреливали французов, пытавшихся подползти к телам. Наконец появился французский офицер, размахивавший белым флагом и указывавший на нескольких человек с лопатами. Судя по всему, враги собирались не грабить мертвецов, а хоронить их. Вся стрельба тут же стихла. Здесь война еще велась по-джентльменски.

Но краснолицый «фермер» Хилл с трудом выдержал яростную французскую атаку. Разлившаяся река не позволяла получить подкрепления, а некомпетентность либо трусость двух полковников усугубила ситуацию. Известно, что это был второй случай, когда подчиненные Хилла слышали, как их начальник ругается, и что Веллингтон, узнав об этом экстраординарном событии, заметил: «Если Хилл начал ругаться, лучше уйти с дороги». Однако «фермер» держался, и, когда Веллингтон прибыл с подкреплениями, французы отошли. Две атаки стоили им почти 5000 человек, не считая дезертирства 1400 немцев, которые, подобно их соотечественникам в Лейпциге, перешли на сторону врага во время боя.

Всю остальную часть декабря и январь обеим сторонам мешала что-либо предпринять дурная погода. И лишь 14 февраля, в тот день, когда Наполеон, разбив Блюхера, повернул к Сене навстречу Шварценбергу, Веллингтон сделал новый ход, на этот раз направившись маршем на восток с целью совершить дальний фланговый охват бдительного противника. Французам приходилось постоянно менять позиции. Хоуп, форсировав Адур, блокировал Байонну, в то время как полевая армия Сульта маневрировала вслед за главными силами Веллингтона и в конце концов попыталась снова закрепиться в Ортезе.

Веллингтон снова имел численное преимущество, так как во время передышки Наполеон забрал у Сульта три кавалерийские бригады, две пехотные дивизии и пять батарей, а итальянские части отправились на подмогу Эжену, стоявшему на Минчио. Невзирая на это, Сульт сражался упорно и умело, и англичане заплатили высокую цену за продвижение вперед. Среди раненых в тот день оказался и почти неуязвимый Веллингтон, которому в ногу попала ружейная пуля на излете. Байонна держалась до конца войны, но Бордо, вечный рассадник пробурбонских интриг, с радостью приветствовал завоевателей. Сульт упрямо и с некоторым фатализмом направился к Тулузе, куда вслед за ним двинулся и Веллингтон со своей обычной осторожностью. Задняя дверь Франции была широко распахнута.

II