Круть

В колонии экран разрешалось снять – значит, новенького привели прямо с этапа и развязали руки перед дверью.

Непонятно было, почему его привезли в колонию, где правил Кукер. Что двум петухам делать на одной поляне? Конечно, на некоторых петушатниках и по три пернатых сиживало – но это были редкие случаи, и только в самых больших ветроколониях. А здесь одному придется сложить крылышки. А может, и вообще упасть с жердочки.

Обойтись, впрочем, тоже могло. Пока еще. – Представься братве, – велел Кукер. – Как кочета кличут?

– Рудель, – ответил петух, исподлобья глядя на Кукера.

– Такого пернатого не знаем, – сказал Кукер, сглотнув.

– Я недавно в дырявых.

– Кто опетушил?

– Сенька Гребень и Хвостокол. На семнадцатой приморской.

– На семнадцатой приморской в этом году новых не пернатили.

– Я недавно отдуплился. Малява не дошла еще.

– Сенька с Хвостоколом точно оба на семнадцатой? – спросил Кукер, поднимая глаза на братву.

– Там, там, – загудела братва. – Сейчас двух пернатых на одной зоне больше нигде нет. Только на приморской.

– Кто заверил?

– Ваня Клюв, – ответил Рудель. – Еще не заверил, но малява к нему пошла тоже. Однозначно.

– А как впервой прокукарекал? – спросил Кукер. – Расскажи подробно.

– На пересылке это было, – сказал Рудель. – Сидел по ложному доносу, шили тележное дело – будто крэперов крышевал у Парка Культуры. А я там просто как бык работал, от фем их охранял. Про имплант-реакцию и тестостерон с эстрогеном я тогда не знал. Но многие подозревали, потому что фемам морды бил только так… В общем, прибыл я на пересылку. Начальница наехала не по делу. Обещала, что весь срок в карцере просижу. Посадили в карцер, а там трое уже чалилось. Ну вот они на меня наехали, а я их порешил.

– Шпоры у тебя есть?

– Есть, – ответил Рудель. – По моей наколке на воле сделали.

Я уже столько слышал про эти шпоры, что пора было заказать контекстную справку.