Крутые горки XXI века: Постмодернизация и проблемы России

Индийский демократический режим, на первый взгляд, кажется более стабильным, чем китайский авторитарный. Ведь он предполагает сменяемость политических элит, а значит, периодическое выпускание пара из-под крышки котла. Однако не следует забывать про другую проблему Индии — высокую степень регионализации общества. Нарастание внутренней напряженности может привести к усилению сепаратистских тенденций, а это чревато существенной трансформацией политического режима.

Какими окажутся будущие режимы в Китае и Индии, мы знать сегодня не можем. Но вероятность формирования стабильной демократии там невелика. Особенно в Китае, где демократического опыта фактически нет. Скорее всего, там рано или поздно сформируется новый авторитаризм и появится «харизматичный лидер, который, пользуясь беспорядками, сметет нынешнее правительство Китая и установит правление, невообразимое для Запада» [Тоффлер Э., Тоффлер X. 2008:471].

Сегодняшний режим держится в Китае на высоком экономическом росте, на удовлетворенности недавних голодных крестьян возможностями городской жизни и на адаптированном к современным требованиям маоизме. Однако рост не вечен, рано или поздно Китай войдет в серьезный экономический кризис. Возможно, это будет кризис, вызванный падением спроса в мире на китайские товары (см. подробнее главу 1). А возможно, как предполагает, например, американский социолог Иммануэль Валлерстайн, сократятся капиталовложения, идущие с «мирового Севера» на «мировой Юг» [Валлерстайн 2004: 67]. В любом случае жизнь в Китае станет тяжелее, и новые поколения горожан предъявят новые социальные требования властям. Тогда замшелый маоизм полностью перестанет работать как эффективная идеология.

Для легитимации нового китайского режима понадобится новая идеология. Не исключено, что это будет агрессивный национализм, желающий привести политическое значение державы в соответствие с его экономическим значением [Леонард 2009: 133-181]. Во всяком случае, трудно представить такую будущую китайскую власть, которая в условиях нарастания экономических проблем смогла бы избежать опоры на национализм. Уже сейчас нередки всплески проявления нетерпимости в отношении Запада [Киндж 2008: 348-351]. В подцензурных государству китайских СМИ появляются высказывания о возможности в будущем оспорить мировое лидерство Америки [Бжезинский 2015: 36]. По всей видимости, это может случиться в 2040-х годах, когда, по некоторым оценкам, Китай догонит США в области стратегических вооружений [Уткин 2002: 235].

Человечество все это уже проходило в другие времена и в других регионах. «Подобно сегодняшнему Китаю, — пишет Закария, — на рубеже XIX-XX веков Германия, Австро-Венгрия и другие отстававшие в деле модернизации страны оказались в своего рода ловушке, имея, с одной стороны, недостаточно либерализованные политические режимы, а с другой — мощные массовые движения ультранационалистического, фашистского и коммунистического (то есть, в конечном счете, антилиберального) толка» [Закария 2004: 83].

Для России подобная трансформация южного соседа представляет непосредственную угрозу. Во-первых, потому, что у Китая есть серьезные территориальные претензии к нашей стране, о чем говорил еще Дэн Сяопин [Шеварднадзе 2009: 115]. Во-вторых, потому, что население Сибири и Дальнего Востока немногочисленно и ему будет проще мигрировать на Запад, чем жить под дамокловым мечом. В-третьих, потому, что Китаю нужны ресурсы Сибири. В-четвертых, потому, что Москва ныне дистанцируется от Вашингтона и, значит, у нас не будет сильного союзника в случае возникновения конфликтов.

Правда, Америке при любых отношениях с Россией не удастся остаться в стороне от возможного конфликта. И это означает, что конфликт современного мира с Китаем будет, скорее, иметь мировой, а не региональный характер.

КОНЕЦ ОДНОПОЛЯРНОГО МИРА

В результате распада СССР и краха советской экономики, ориентировавшейся на поддержание высоких военных расходов, мир на какое-то время перестал быть биполярным. Явное доминирование США позволило американцам (особенно при президенте Джордже Буше-младшем) осуществлять внешнюю политику так, как будто бы им не может противостоять никакая серьезная сила. Америка воевала в Афганистане, стремясь нейтрализовать своего самого главного противника — лидера «Аль-Каиды» Усаму бен Ладена. Америка вторгалась в Ирак, стремясь ликвидировать режим Саддама Хусейна, хотя справедлив вопрос: был ли он действительно одним из главных противников Вашингтона?

Провал Pax Americana