Крутые горки XXI века: Постмодернизация и проблемы России

В итоге отказ от совместного проживания стал своеобразным выходом из этого сложного положения. Люди начали стремиться к тому, чтобы сначала обрести жизненное пространство, закрытое для посторонних, а уже потом, закрепившись на обретенном плацдарме, приступить к налаживанию контактов с обществом. Первой страной, двинувшейся по такому пути, была, наверное, Швеция, где молодые люди сразу после окончания школы начинали жить отдельно от родителей. Затем по шведскому образцу стали трансформироваться остальные.

Жизнь современного одиночки перестает быть частью огромной машины по производству детей, валового продукта и государственной мощи, а превращается в своеобразную игру, где пробуют, обжигаются, начинают сначала и долго ищут то состояние, в котором человек, наконец, чувствует себя комфортно.

Человек предпочитал жить в одиночестве, но переход к такому образу жизни становился не печальным концом сказки, а, скорее, ее началом. Тот, кто уходил в одиночное плавание, начинал выстраивать сложную систему связей с множеством разного рода людей, позволявшую ему не чувствовать себя одиноким. Иными словами, он предпочитал становиться одиночкой не потому, что уходил от мира, полностью разочаровавшись в нем, а потому, что хотел по-настоящему открыться миру, реализуя все свои возможности.

Американский социолог Эрик Кляйненберг отмечал: «Массы людей решились на этот социальный эксперимент потому, что в их представлении такая жизнь соответствует ключевым ценностям современности — индивидуальной свободе, личному контролю и стремлению к самореализации. Жизнь в одиночестве дает возможность делать то, что мы хотим, когда мы этого хотим и на условиях, которые мы сами устанавливаем. Такое существование освобождает от необходимости учитывать требования и желания нашего партнера, позволяет сконцентрироваться на том, что важно для нас самих» [Кляйненберг 2014: 24].

Оказавшись один, человек выходит на охоту за самым главным — за смыслом своей жизни. В этих поисках он может потерпеть полный крах, не найдя смысла и утратив ту прочную жизненную основу, которую имел в традиционном обществе. Но может и преуспеть, обретя множество новых контактов — на работе, в группах по интересам, в социальных сетях, в туристических поездках и т. д. Кляйненберг даже полагает, что именно одиночки представляют собой наиболее активную часть современного мира: «...есть все основания утверждать, что живущие в одиночестве люди компенсируют состояние повышенной социальной активности, превышающей активность тех, кто проживает совместно, а в городах, где много одиночек, бурлит культурная жизнь» [Там же: 25]. При этом многие люди, с которыми беседовал социолог, утверждали, что «жизнь в одиночестве позволяет им оградить себя от стресса, давления социальной и особенно профессиональной среды» [Там же: 117].

Семейный человек прошлого всегда являлся удобной для государства фигурой, поскольку в подавляющем большинстве случаев становился производителем детей. А государству отнюдь не безразличен был рост народонаселения. Ведь подраставшие дети становились пушечным мясом или налогоплательщиками. Одних призывали под ружье, чтобы крепить государственную мощь на фронте, другие превращались в работников тыла, без которых армию не удавалось прокормить и вооружить. Но в любом случае семья была для агрессивного государства прошлого чем-то вроде производственной ячейки. Чем-то вроде предприятия по изготовлению людей, обязанных служить царю и отечеству.

Жизнь современного одиночки перестает быть частью огромной машины по производству детей, валового продукта и государственной мощи, а превращается в своеобразную игру, где пробуют, обжигаются, начинают сначала и долго ищут то состояние, в котором человек, наконец, чувствует себя комфортно.

Хорошо это или плохо? Трудно сказать, поскольку жизнь, в которой человек ищет себя, часто бывает сложнее и трагичнее той жизни, где он является лишь приложением к станку, офису или пулемету. Но если человечество встало на новый путь, то вернуться в традиционное состояние — все равно что сделать из яичницы сырое яйцо. Задача, прямо скажем, труднореализуемая.

Законсервируют ли Россию?

Впрочем, «яичница» сегодня изжарилась лишь в сравнительно небольшой части мира — в той, где реализованы три важнейших условия, необходимых для бунта одиночек. Во-первых, высокий уровень жизни и формирование среднего класса, имеющего средства для приобретения отдельного жилья. Во-вторых, высокий уровень свобод, не позволяющий семейным патриархам удерживать людей в традиционном обществе насильственным образом. В-третьих, высокий уровень различных форм коммуникации, начиная с интернета и заканчивая гражданской авиацией, дающей возможность много путешествовать.