Крутые повороты

В деревне ребята расположились в просторной избе. Заранее предупрежденная хозяйка уже хлопотала около русской печи, готовя для ребят завтрак. После завтрака ребята немного отдохнули, некоторые даже вздремнули. В поле вышли лишь в полдень. Копали картошку с небольшими перерывами почти до позднего вечера. Складывали урожай в ящики и отвозили в овощехранилище. Сумели обработать лишь треть поля. На следующий день приступили к уборке с раннего утра. Ящиков почему-то не подвозили, и пришлось складывать картофель в большую кучу. Вечером сообщили, что подвод не будет, так как лошади используются на других работах. Посоветовали сторожить картошку всю ночь. Воспитатели быстро организовали сбор хвороста для костра, накрыли кучу картофеля разным тряпьем и еловыми ветками. Сторожить на ночь назначили Ваню Волова и Сергея Мугандина. Оставили им часть принесенной еды и котелок. Ребята вернулись в деревню, Ваня и Сергей остались.

Стемнело. Поле находилось недалеко от деревни, и огоньки в избах четко проглядывались. Дальний конец поля отделялся от леса небольшой полянкой. Ваня и Сергей разожгли костер, скромно поужинали. Решили жечь костер всю ночь. Часа полтора поболтали, постоянно поддерживая огонь. Потом то один, то другой стали клевать носом. Решили поочередно поспать. Первым у костра уснул Сергей. Уже за полночь его растолкал Ваня — наступила очередь ему вздремнуть. Поеживаясь, Сергей набросал веток в едва теплившийся костер. Вскоре согрелся, и приятно было сидеть у разгоревшегося костра, вспоминать прошлое и мечтать о будущем. Рядом посапывал Ваня, и на душе было как-то спокойно. Под утро, когда еще было темно, Сергей вдруг обнаружил, что хворост кончается и вряд ли хватит дров даже на полчаса. Собираясь за очередной охапкой веток, Сергей вдруг увидел, как со стороны леса к костру приближается серая собака. В отблесках костра глаза ее зловеще горели. Стало страшновато, подумалось: «А вдруг волк?» Еще будучи в Фоминской, Сергей страшно боялся волков. Тогда зимой он часто слышал их протяжный, жалобный вой. С тех пор ему еще много раз приходилось слышать этот вой, но ни разу наяву не сталкивался с волком. А тут? Сергей схватил головешку и бросил в собаку. Она, поджав хвост, отскочила подальше от костра, но вскоре стала опять приближаться. И так повторялось несколько раз. Уже у Сергея не стало ни хворосту, ни головешек. Сергей разбудил Ваню:

— Ваня, вставай! Тут собака или волк.

— Где? — протирая глаза, спросил Ваня.

— Да вон крутится около костра. Опять приближается.

— А, вижу. Только кто сам не пойму.

Схватив оставшиеся от костра ветки, они отогнали собаку к лесу. Подождали. Нет, пока больше не показывается. Вернулись к затухающему костру. Тут Ваня вспомнил:

— Знаешь, Серега? Я днем видел на соседнем поле вешала для льна. Пойдем?

— Пошли!

Действительно, на краю соседнего поля стояло несколько рядов березовых вешал. Часть из них обвалилась. Видно было, что вешала уже давно пустовали. Наломав несколько пучков жердей, Ваня и Сергей стащили их к костру. Теперь дров хватит. И вот уже жарко трещит костер. Стало светать. В деревне встрепенулись петухи, в избах из труб повалили дымки.

Вскоре с воспитателем пришла часть ребят для погрузки картофеля. С первой же повозкой Ваня и Сергей вернулись в деревню. Позавтракали, легли спать. К вечеру с уборкой картошки было закончено, она вся заложена в овощехранилище. Утром бодрые и веселые ребята тронулись в обратный путь. За эти дни обходная дорога в Коношу подсохла. Через два с половиной часа ребята уже были в Коноше. Здесь немного передохнули и направились к себе в поселок.

Сергей только в конце сентября первый раз появился в школе. Сразу же стал ходить на занятия в свой привычный восьмой класс. Первое время учителя с удивлением посматривали на Сергея, ничего не спрашивая. Уже позднее, в октябре, как-то Юрка Рыбко сказал Сергею, что его фамилию в первые дни сентября называли по журналу в девятом классе, но затем прекратили, так как Сергей в школе не появлялся. Поговаривали, что Сергея по уважительной причине перевели в девятый класс с тем, что он в течение года сдаст оставшихся два экзамена. Когда же увидели, что он вернулся в школу и регулярно ходит в восьмой класс, решили: пусть ходит — не помешает. Насколько это верно, Сергей не знал и никто ему ничего подобного со стороны учителей, директора школы и Евгении Ивановны не говорил. Он как бы смирился с положением второгодника.

Смирился Сергей только наружно. Внутри же его, особенно в первое время, все клокотало от возмущения, несправедливости. Как это? Юрка, Эльва и даже Рудольф уже учатся в девятом классе, а он остался в восьмом. Ладно было бы еще, если бы он плохо учился. Учился хорошо, и даже лучше некоторых ребят — и вот результат. Он понимал, что сам виноват. Вовремя не спохватился с пересдачей экзаменов, не настоял, не проявил инициативы, все пустил на самотек. Или глупая гордыня заела? Думал ли о последствиях? На что надеялся? Все — на авось.