Кружевная принцесса

— Поедем с нами: тебя у магазина ждёт мама, и мы обещали ей, что поможем довезти продукты. Ты ведь никогда не ездила на машинах?

— Нет… — ещё тише произнесла Кружена. Чувство опасности, всё-таки, не позволяло ей сделать последний шаг к протянутым рукам, но признаться в этом было как-то стыдно и не современно, что ли…

— Ты стесняешься? — широко улыбнулся юноша, распахнул дверцу и протянул Кружене маленький букетик пёстрых оранжерейных цветов. — Это тебе от меня — ты так красива!

— Спасибо! — Кружена растеряла последние признаки разумности и доверчиво шагнула навстречу родственным объятьям.

Дверцы машины захлопнулись. Юноша, довольно усмехнувшись, нажал на невидимую педаль, и корпус машины бесшумно превратился в почти плоскую удлинённую закрытую коробку. Невзрачный угрюмый человек перетянул коробку коричневыми шнурами, перевесил шнур через плечо и, прижимая коробку к сильному бедру, споро зашагал по пустынной улице в сторону выезда из города.

***

В тот же вечер, наплакавшись до сердечного приступа, Матильда решила не обращаться в полицейский участок с заявлением о пропаже дочери. Что она могла сказать полицейским:

— Что их девочка соткана из ниток?

— Что она появилась у них неизвестно откуда?

— Что они не знают, сколько ей, в действительности, лет?

— Что у них нет никаких документов на ребёнка?

— Что у них нет даже фотографии своей бедной девочки?

Осунувшийся от горя Лео, как мог, успокаивал Матильду, но и его суровое сердце сжалось в ледяной комок, когда он услышал дурную весть. Он обошёл всех соседей, в надежде узнать хоть какие-нибудь подробности, случайные факты, но никто ничего не видел в тот роковой день.

— Что ж, дорогая, надо жить дальше! — заключил Лео в один из поздних вечеров, когда все возможные варианты поиска были исполнены. — Попробуем начать всё сначала, как было раньше…

— Да, конечно! — горестно вздохнула Матильда. — Но я уже ничего не помню, как это всё было без неё… Мне кажется, что я забыла даже, как мы с тобой познакомились? Как поженились? Вся наша жизнь вспоминается только с её появлением… За что, Лео? За что нам такое несчастье?

— Надо думать о ней с радостью! — неожиданно осенило Лео. — Надо ждать её каждый день: варить кашку, включать её любимую радиостанцию, звать её по имени: — "Кружена, где мои "ближние" очки?"

— Ты прав! — встрепенулась Матильда. — Мы будем её ждать до последнего вздоха, и она непременно нас услышит, почувствует нашу любовь и вернётся…

Старики успокоено расположились за столом. Лео включил музыку и закурил трубку, а Матильда сосредоточенно уткнулась в узор кружевного изделия, слабо позвякивая спицами в тайной надежде первой услышать лёгкие шаги во дворе и благодарный скрип полуоткрытой, на всякий случай, двери…

***

Кружена проснулась внезапно, как просыпаются встревоженные люди. Ещё не открывая глаза, она почувствовала, что всё её тело затекло до последней ниточки. Поначалу Кружена решила, что спала слишком долго, но постепенно она ощутила, что лежит не в привычной кружевной кроватке, а на подозрительно холодном ложе. Чтобы прогнать от себя непонятные ощущения, как учил её мудрый Лео, она решительно открыла глаза и оцепенела от страха. Вся обстановка вокруг неё была совершенно неузнаваемой: огромная комната с высоким потолком освещалась через окна, расположенные намного выше человеческого роста, поэтому напоминала не зал или королевские покои, а изощрённую тюремную камеру. Всевозможная мебель, высокая и низкая, тёмная и безликая на вид, загромождала комнату, превращая её в мрачный лабиринт. Своей тусклой поверхностью она окончательно гасила неяркий свет из недоступных окон. Большой плоский экран телевизора, опутанный, как щупальцами, чёрными проводами был похож на глаз мёртвого сома, предложенного как-то Матильде проезжими рыбаками: блестящий, но уже подёрнутый непроницаемой мутью. Безупречные искусственные цветы и растения, щедро, но без любви расставленные по специальным полкам, размещённым выше человеческого роста, навеяли Кружене такую тоску по увядающим листикам любимого "Вени", что она чуть было не задохнулась от горя…

Сама Кружена полулежала на огромном кресле, задрапированном плотным шелковым покрывалом с затейливым узором. Возле её ног демонстративно был пристроен букет, который сразу заставил Кружену всё вспомнить! Это неуютное скользящее кресло, от которого её пробивала мелкая дрожь, одиночество среди чужого враждебного комфорта, впервые заставили содрогнуться маленькое сердце "кружевной принцессы", и она бессильно заплакала, уткнувшись головой в коленки.

— Здравствуй, моя принцесса! — раздался знакомый голос, и юный красавец засверкал по комнате хорошо отрепетированной улыбкой.

Кружана вскинула голову и попыталась слезть с кресла, но поскользнулась на бесконечном покрывале и больно упала на пол, стукнувшись локтём и коленкой. Неожиданно, это привело её в состояние равновесия: она разозлилась, осмелела и дерзко посмотрела на красавца-родственника:

— Меня зовут Кружена! — холодно ответила она. — И принцесса я не твоя! Забери свой отутюженный букет и отвези меня домой…