Кружевные закаты

Алина поняла, что проговорилась и подумала, что все влюбленные сущие идиоты. Одни с любовью хлопоты и никакой радости, почему все тогда так превозносят ее?

Вопреки прочно обосновавшемуся в ней восхищению Алина чувствовала к Андрею уже не нежность и желание прикоснуться, а страх, стыд и недоумение. Как любая девушка, она размышляла в подобном роде обо всех окружающих ее мужчинах моложе пятидесяти лет, но не представляла, что слова отвергаемого претендента отзовутся в ней такой лавиной неприятных чувств.

– Вас это не должно волновать.

Василий смущенно – недоверчиво оглядел ее, точно и не веря, и не желая обидеть. С остальными он был ядовито-холоден, а Крисницкой прощал все.

15

– Не нравится мне, что вы вытворяете с братом… – начал Андрей, когда Крисницкая поведала и ему, что отбывает в столицу. – Вы готовите что-то противоправное?

– Отнюдь, – отозвалась Алина, засомневавшись, впрямь ли он далек от истины.

Он пробовал захватить ее взгляд, но тот упорно ускользал.

– Будь осторожна. Пример ста девяноста объяснит все лучше меня.

– Их было сто девяносто три, и мне стыдно, что я в это время собирала цветочки на полянке. Ты не признаешь порядок, но служишь ему, – решилась Крисницкая. – Ты говорил недавно нечто подобное. Прозвучало это довольно лицемерно.

Недоуменным упреком звучали слова Алины, склонившей голову, чтобы лучше рассмотреть течение мысли в его глазах, в которые все-таки глянула.

– А какой у нашего поколения может быть выход? – спокойно отозвался Андрей. – Уничтожать тех, кто мыслит иначе? Как твой этот Костя? Думаешь, я не понимаю, что он самый настоящий террорист? Послушать, что он толкует о чистке общества от неугодных, тошно становится! Похоже, он даже гордится этим и не считает нужным помалкивать. Глупый мальчишка, вообразивший себя избавителем. А кто из нас больший лицемер, скажи на милость? Я, который решил жить для себя, ни из-за чего не волнуясь, поскольку каждый сам вполне способен позаботиться о себе, или он, который улыбается людям, но ненавидит их? Да он всех их сжег бы на костре за идею, включая тебя.

– Ты несправедлив к нему! Как можно давать оценку личности человека, которого так мало изучил?

– Я не идиот и вижу достаточно, – ответил Андрей, но на душе его заскребло.

Алине странно было слышать, как один дорогой ей мужчина осуждает другого. Тогда она будто становилась на перепутье и уже не была так уверенна в правильности решений и взглядов. Но молодой задор, связанный с романтичным неповиновением, победил расчет и рассудок, наплевав на авторитет зарождающегося хрупкого чувства первой любви. Алина лишь разочарованно пожала плечами. К Андрею она чувствовала меньшее сродство душ, чем к брату. Бывает так у людей, слишком сильно привязанных к родственным душам – нагрянувшая любовь принимается как угроза, поэтому значит для них меньше, чем дело, которому они преданы всей душой. Крисницкая понимала, что превозносит Андрея скорее физически, чем эмоционально. Он будил в ней подспудный огонь, разжигал жажду неизведанного; брат делал то же, но никогда не осуждал и не ставил ее мнение под сомнение неизящно, резко и беспощадно.

– Как только вы добьетесь своего, вас начнут критиковать так же нещадно, как вы теперь критикуете власть имущих. Постарайся помнить об этом, не так больно будет падать с той юношеской высоты, где ты сейчас. Тебе кажется, стоит только захотеть, и мир ляжет к твоим ногам. Однако так не бывает, моя дорогая. Мы все прошли через это.

– Значит, ты сам виноват, что мечты развеялись в прах вместе с воспоминаниями.

Обычно холодно, не издевательски, но свысока Андрей давал ей понять, если считал свое мнение выше. Сейчас он ответил приторной, почти презрительной ухмылкой, которая, оттачиваясь годами, выходила у него бесподобно, всякий проницательный человек расценил бы ее верно. Сочная ирония его взгляда уже порядком надоела Алине, а ее буйный темперамент восставал против такого с собой обращения. Как смел кто бы то ни было не соглашаться с ней?!

16

– Единственное, чего не может понять умный человек, это откровенная глупость, – задумчиво произнесла Алина, посверкивая из угла глазами.

Юные противоборцы сидели в узкой комнате и при тусклом свете свечи развивали план. Зловещий план, ставший настолько привычным, что не вызывал уже ни страха, ни трепета, ни угрызений совести. Чиновники для их группы, пересекающейся с «Народной волей», но стоящей особняком, не считались за людей, стоило террористам – самоучкам начать говорить обо всех зверствах и притеснениях, которые государственные служащие производили по отношению к обычному люду.

Константина иногда поражала точность сестринских формулировок. Они отвечали его представлениям о ее характере. Третья их собеседница лишь наивно хлопала глазами, преклоняясь перед умом и мужеством своих новых друзей. Звали ее Светлана, она была давнишней знакомой семьи Константина, и теперь воочию убедилась, что молодой Лиговской и впрямь окружен романтическим ореолом борьбы и притеснения. Слухи о его щекотливой деятельности уже начали похаживать в вездесущем петербургском свете.