Кружево Парижа

Я была так взволнована тем, что это значит для моего дела, что едва стояла на ногах в лифте, поднимаясь к квартире. Обычно Граса разделяла все мои задумки и мечты, но после первой встречи с Джимми я ей ничего не сказала – хотелось знать наверняка, что из этого получится, прежде, чем зарождать какие-то надежды… по крайней мере, так я себя убеждала.

Граса сидела в гостиной и читала. Поскольку теперь она путешествовала и руководила бизнесом в Южной Америке, а дом убирала горничная, в свободные минуты Граса читала. Приехав в Нью-Йорк, она брала уроки английского и обнаружила жажду к знаниям. За все годы она чему только не училась: начиная с английского языка, потом изучала английскую литературу, историю искусства и испанский. Она от природы была любознательной.

Превращение из прислуги в компаньонку, лучшую подругу и доверенное лицо завершилось. Она стала мне опорой в жизни, знала всю мою подноготную, и мне, ma chère, стыдно признаться, что я гордилась тем, что помогала шлифовать этот бриллиант.

Она положила книгу на стол и разгладила, держа руку на цветном изображении Леды и лебедя.

– Как прошел вечер?

– Ох, Граса, даже не знаю, с чего начать, – ответила я, усаживаясь в кресле.

Она положила руки на колени.

– Я заключила блестящую сделку. Я выхожу замуж за Джимми Митчела.

– Поздравляю, – перешла на английский она.

– Это удивительно.

Она говорила ровным голосом, но я была слишком взволнована и не почувствовала холодка.

– У меня будет квартира в пентхаусе и огромное место для магазина в его новом здании. А от меня требуется укрепить его положение в обществе, используя свой статус. По-моему, я справлюсь.

– А что будет с этой квартирой? Продадите?

– Не знаю. Еще не думала.

Еще час назад мне и в голову не приходило, что я переезжаю из нашего дома. И нигде не мелькнула мысль, что Граса, может, и не захочет переезжать в новую квартиру.

– Наверное, лучше сохранить ее как запасной вариант.

Ее английский был точным и равнодушным. Обычно между собой мы разговаривали по-португальски. Это нас сближало. Она наклонилась за книгой.

– Граса, ты за меня не рада? – спросила я, словно ребенок, на которого рассердилась мать.

Она взглянула на свои руки и потом снова на меня.

– Нет. Мне это не нравится. Это как-то странно.

– Что ты хочешь сказать?

– Вы всю жизнь слушались своего сердца.

– Нет, – медленно ответила я. – Бизнес всегда был на первом плане.

Наконец-то призналась. Кого я хочу одурачить? Именно об этом говорил мне в Иерусалиме профессор. Я всегда была эгоисткой и большего не заслуживала.

– Неужели? – не скрывая презрения, спросила Граса.

– Да, именно это меня заводит.

Я поиграла с кольцом. Чистая правда, меня всегда вдохновляло честолюбие. С любовью, встретившейся на пути, мне просто повезло. Решение, которое я приняла сегодня вечером, по моему убеждению, было честным, оно отражало мою сущность. Настоящей любви я не заслуживала. И уже не раз себе это доказала. Мое мнение о себе, ma chère, еще никогда не пало так низко.

– Как скажете.

Она закрыла книгу, взяла ее в руки и собралась уходить.

– Кроме удивления, ваша встреча с сеньором Исайей не вызвала у меня никакого отторжения. Даже после первого вечера, когда он играл, чтобы заслужить мое расположение, я поняла: хотя это были далеко не те отношения, что с сеньором Шарлем, тем не менее любовь не скроешь. А этот Джимми Митчел, он… какой-то липкий, у него есть деньги, но совсем нет вкуса. Сеньора, он не для вас.

– Откуда ты знаешь?

– Я… я про него читала.

Она заколебалась. Врать она никогда толком не умела.

И тут до меня дошло.

– Он тебя вычислил?

Она непонимающе уставилась на меня.

– Вы встречались?

Я пристально посмотрела на нее.

– Он был очень настойчив, – вздохнула она и села. – Сначала я отказалась, это не мое дело.

– Но?

– Но он сообщил, что, по его мнению, человек, за которого вы собрались замуж, должен меня интересовать.

– Прямо так и сказал?

– Не помню, Роза, – ответила она, отчаянно жестикулируя.

– И ты не могла мне сказать? Что я должна думать?

Она помрачнела.

– Он пригласил меня обедать.

– И куда повел?

– В «Лютецию», – сказала она, неохотно улыбаясь. – Думает, все покупается.

Я улыбнулась в ответ, радуясь, что она оттаяла.

– И о чем спрашивал?

– Обо всем и ни о чем. Наверное, нанял частного сыщика. Он знает и о сеньоре Шарле, и о мистере Исайе. Даже о вашем немецком солдате. Знает о бизнесе, все про дом моды Дюмаре и косметику Beija Flor, все, чего вы сто́ите. Мне нечего было добавить. Кажется, он всего лишь хотел понять, почему я осталась с вами.

От такой дотошности у меня поползли по коже мурашки. После смерти Шарля еще никто не вмешивался в наши с Грасой отношения.

– А про Лорина он знает?

– Нет, и это странно, о нем он не упоминал. – Она помолчала. – Мне было забавно. Роскошный ресторан, автомобиль. Он послал за мной шофера, чтобы проводить наверх, а потом сел со мной в лимузин. Но все это лишь уловка.

Я вопросительно посмотрела на нее.

– Хотел взглянуть на квартиру, – объяснила она.

– Он и тут побывал?

Она пожала плечами.

– Мне показалось, отказать было бы невежливо.