Крылатый лев (СИ)

Гномы гоготали, фырчали, бурчали, я силился понять их язык, но они говорили так быстро, что я не мог разобрать ни слова. С тоской я вспомнил об учебнике, который так настойчиво уговаривал меня открыть Вишнин отец. Но как же отличался тот развеселый гном на обложке от этих решительных глазастых демонов!

Чувствуя себя Гулливером в стране лилипутов, я все-таки сумел спрыгнуть с вытянутых рук маленьких врагов (да уж, последние события научили меня ловкости!) и даже растолкать их, но связанные ладони (и когда они только успели спутать их тонкой веревкой!) не давали действовать решительно.

Краем глаза я заметил, как, уверенно раздвигая других гномов, точно мощный парусник — синие волны, движется на меня кто-то большой, здоровый и сильный. С изумлением я понял, что это крупная, упитанная тетка-гномиха, — из-под широкополой соломенной шляпы с вульгарными розочками мелким бесом выбивались кудри.

Гномиха сдвинула ярко подведенные углем брови, гортанно выкрикнула и махнула в мою сторону чем-то похожим на мясистый лист папоротника. Не знаю, каким эфиром была пропитана эта трава, но рассказать о том, как гномы вынесли или вывели меня из леса, я не могу — все расплылось в душном мареве.

Глава 27

Не знаю, сон это был или явь: казалось, что лицо покрыто толстым стеганым одеялом, я дышу пылью, мучаюсь, но могу выбраться из-под давящей духоты. Пытаясь глотнуть свежего воздуха, я силился скинуть невидимый покров, но он укутывал плотнее, и я снова и снова погружался в колючую мрачную темень, пропитанную отчаянием и страхом.

Блеклые тени — то ли призраки, то ли люди из далеких воспоминаний, то ли бездушные обитатели Города берлог, кружили вокруг меня: надвигались, пугая плоскими тестяными лицами с пустыми прорезями вместо глаз, тянули в ухмылке белые гипсовые губы и медленно таяли в небытии. Тонкие бестелесные фигуры дробно мерцали, вспыхивали то тут, то там, и от этого бесконечного мельтешения меня укачивало и тягостно болела голова.

Устав бороться со мглой, я смирился, перестал рваться на воздух — и фосфорные тени, выполнив свою миссию, один за другим погасли. Но я так и не нашел покоя — из удушающей темноты выплыл светящийся силуэт, в котором угадывался человек в многослойном балахоне и плоском берете. Я видел, как тянутся ко мне его руки с кривыми, будто изломанными пальцами, я беззвучно кричал, но не мог вернуться в реальность. Непроглядная мгла, подсвеченная неоновыми очертаниями заклятого врага, заперла меня в странном и жутком пространстве.

— Несладко тебе… — шелестел знакомый чванливый фальцет.

— А я сладкое не люблю! — отрезал я, и поразился, что могу говорить — не пойму только, голосом или мыслями.

— Да неужто? А Вишня? Она ведь такая сла-аденькая! — мерзко протянул Колдун, а во мне громыхнул взрыв ненависти — как я жалел, что тогда, в лесу, мне не удалось врезать мечом по узкому желтому лбу! Может, не убил бы — этого упыря убьешь, пожалуй! Он и так давно мертвец, а может, и живым-то не был, — но зато на башке его птичьей появился бы толстый шрам…

— Что с Вишней?!

— Не надо нервничать, мой мальчик! — фигура в берете картинно развела руками — трухлявыми сучьями.

— Если я мальчик, то только для своего отца!

— Посмею напомнить, что отца ты уже никогда не услышишь, — Колдун говорил высоко, даже пискляво, но мне казалось, что это шипит ядовитая змея.

— Не верю. Это просто бред! — сглотнув вязкую горечь тоски, просипел я.

— Правду легко назвать бредом, но она все равно останется истиной.

— Так что с Вишней? Где она?!

— Ты скоро сам узнаешь. С ней все превосходно. Лучше, чем ты думаешь. Вишенка выполнила задачу — избавила город от бродячего мертвеца. Красавица все задачи решает на отлично. Это заслуживает всяческих похвал.

— Какая ерунда!

— Вовсе нет! Если бы ты мог шевелить мозгами, а не только светить глазами, как бродячая кошка, давно бы все понял. Я говорил тебе о том, что у меня есть помощник из Светлого города. Или помощница… Так вот это — Вишня! Вишня! Вишня!

Я закричал — и очнулся.

Когда я смог разлепить ресницы, увидел, что меня окружают желтые бревенчатые стены, шершавые даже на вид. Узкое окно занавешивала чистая белая тряпка в синий горох — она колыхалась от легкого ветерка. По потолку плясали веселые солнечные лучи, деревянный пол был чисто вымыт и даже отскоблен чьими-то трудолюбивыми руками. Помещение походило на маленькую баньку, и пахло здесь хорошо — свежестью, душицей и мятой, почти как в моем доме. С удивлением я обнаружил, что лежу на топчане, застеленном пестрым, сшитым из разномастных тряпичных кусков, покрывалом. Что ж, спасибо и на этом. Гномы неплохо относятся к пленникам!

Я сел, тряхнул головой, в которой по-прежнему плескались, точно несвежая вода, темные мысли. «Это только сон! — повторял я. — Только сон!» Но черные жучки сомнений уже подточили душу — как мне хотелось вымести их поганой метлой! Жучки лезли толпой, теснясь и расталкивая друг друга, наперебой повторяя: «Не гони нас! Колдун умеет пробираться в сны. Значит, мы несем правду и истину!»