Крылатый лев (СИ)

— Ну как же? — принялся объяснять я. — Оказался добрый молодец в избушке Бабы Яги, а она ему говорит: «Три загадки отгадаешь — отпущу, не отгадаешь — в печку!» Вот и вы как та Баба.

— Вот так сказал, парень! Какая я тебе баба! — Гномиха обиженно сдвинула рыжие брови и руки в бока уперла. — Ты меня бабой не называй! Молод пока. Для тебя я Дама! Дама Гнома!

— Дама так дама, — равнодушно согласился я. — Пожалуйста.

— У меня и имя имеется! Терезой меня зовут!

— А я Лион.

— Так почему ты, Лион, про свою даму ничего не спрашиваешь? Судьбой ее не интересуешься?

Глава 28

Сердце мое застучало, как заведенная механическая игрушка, но я сказал осторожно:

— Почему? Интересуюсь так-то.

— Ну вот и спрашивай тогда!

— Ну вот и спрашиваю.

Гномиха разочарованно вздохнула, покачала головой с нескрываемым осуждением.

— Какие вы, парни, равнодушные! А если красавица в плену? А если страдает, рыдает, к тебе рвется?

— А она… точно рвется? — тихо спросил я. — Что с ней?

На розовощеком лице отразилась гамма чувств — ей, вроде бы, хотелось еще меня подразнить, но и новость сообщить не терпелось. Наконец, Тереза махнула пухлой рукой:

— Да все хорошо с ней! Гномьей королевой будет! У нас ведь традиция — как новая девица забредет в наши края, так королевой и становится. Добраться до нас непросто, так что иной раз королева по полвека царствует, пока не помрет. А безвластие — это всегда худо… Но нынче все складно. И прежняя королева не старая, и нынешняя хороша. Юная, красивая… Да умная, видать, раз смогла до наших краев добрести!

Впервые в жизни заболело сердце. Снова хотелось поколотить по стенам, но я только вздохнул.

— Да уж… Еще какая умная…

И замолчал.

Вот и завершилась игра «Дойди по клеточкам до победы». Все фишки сошли с дистанции — я, отец, Пряник, Реус, Кузя и даже Колдун. И только одна добралась до финиша и стала дамкой. Дамой. Королевой.

Так неужели был прав подлый Колдун, коварно пробравшийся в сердцевинку сна, и Вишня — трогательная девочка с темными косичками — на самом деле расчетливая, хладнокровная и прагматичная девица? Ведь она все рассчитала! Она знала, как стать гномьей королевой! Но одной отправляться в дальний путь рискованно, а тут как раз я со своей бедой подоспел. Так почему же не устроить судьбу?

Поживет здесь пару лет, нагрузится золотом и алмазами и вернется, богатая и счастливая, в Светлый город. А там и замуж выйдет.

Но… неужели все, что было в нашем трудном пути, оказалось вымыслом, ложью, актерством? Ведь я так полюбил ее, эту Вишню! И сейчас все кипит внутри, когда думаю о ней.

— Ну, что молчишь? — толстая гномиха бесцеремонно ткнула меня кулаком. — Чего за подружку не радуешься?

— Радуюсь.

— Кисло радуешься! Или ты против, чтоб она на трон села? Может, жениться на ней хотел?

— Ничего я не хотел. И рано мне жениться.

— Рано — не поздно… — невпопад отозвалась Тереза. — Но ты вовремя явился! Мне рабочая сила нужна. Покормлю тебя, потом трудиться будешь.

Тереза закинула ружье на плечо, ушла и через минуту вернулась, неся на подносе жареную курицу, картошку с укропом, тарелку хлеба и чашку морса. Сунула вилку.

— Ешь давай!

От угощения я отказываться не стал — после застолья у Урсулы предложенная Терезой еда и впрямь казалась королевским обедом. А Тереза тем временем говорила:

— Руки-то из нужного места растут? Забор покосившийся починить сможешь? Крышу залатать? Или у тебя мастерство какое есть?

— Некогда мне заборы чинить, — сумрачно сказал я, вспомнив золотую львиную гриву. — Мне дальше идти надо. А за обед — спасибо!

— О, быстрый какой! Пойдешь, когда отпустим. А раз уж заявился, так пользу принеси!

— Да некогда мне! Дело у меня важное.

— Подумаешь, важное! — передразнила Тереза, убирая на подоконник поднос с пустыми тарелками. — У меня поважнее. Коронация через полчаса, а я тут прохлаждаюсь, тебя кормлю! Ты, парень, благодарить меня должен и в ножки кланяться, а не бурчать, как медведь в лесу. Ишь какой! — она поправила ружье.

— Я благодарю! Но с чего это — «в ножки»?

— А как же? Тебя наши горячие головы в рудники решили отправить, да в самую глубь! А там несладко с непривычки-то, и с ростом твоим не развернешься. А я взяла и запретила тебя в рудники! Ты мой должник! — кудрявая гномиха весело пихнула меня в предплечье и звонко, белозубо рассмеялась.

— Почему это гномы меня невзлюбили? — стараясь оставаться невозмутимым, поинтересовался я. — Граждан ваших не убивал. На золото-брильянты не покушался.

— А откуда нам знать, зачем ты сюда явился, — может, как раз за золотом? Да и девочка твоя о многом нам рассказала: и про то, что на драконе летал, тоже. Так что доверия тебе нет, странник дорогой!

— Значит, рассказала… Ну молодец.

— А что ты не оправдываешься? Мол, не было никакого дракона, выдумки все… А?

— Не хочу врать, — угрюмо ответил я. — Есть дракон. Маленький, ручной и домашний. Кузей зовут.

— Мне плевать, домашний он или уличный. Кузя, Медузя… Для гнома он первый враг!

Я устало вздохнул.

— Послушайте, Тереза. Скажите вашим, чтобы меня отпустили. Вы ведь вроде умная…

— Ну спасибо! — подбоченилась гномиха. — Комплимент так комплимент.