Крылатый воин (СИ)

Вот я и предложил главному штурману Третьей бомбардировочной группы атаковать их с бреющего полета. Сброшенная бомба какое-то время летит вперед, опускаясь с ускорением по мере потери инерции, а потом падает вертикально. Есть шанс, что залетит под навес. Во время городских боев в Сталинграде были случаи, когда тяжелые бомбы с замедлением, сброшенные с «Горбатого», даже пробивали толстые стены и взрывались внутри здания. Поскольку нам не надо разрушать массивные сооружения, предложил попробовать со стофунтовыми фугасными бомбами М30 весом пятьдесят два килограмма с замедлением взрывателя на четыре секунды. Они сравнительно легкие, пролетят вперед дальше, и взрывная волна слабее, я успею умотать на безопасное расстояние.

На этот раз с «Митчеллами» полетели и «Хэвоки» — тридцать два самолета из разных эскадрилий и групп. Я взлетел в числе первых и не стал кружиться над городом, дожидаясь остальных, а направился на высоте сто метров к Лаэ. Так вести самолет тяжелее, требует больше внимания, напряжения, зато безопаснее. На небе на высоте две-три тысячи метров было много облаков. Обычно японские истребители поднимаются выше них. Значит, у меня дополнительное прикрытие.

Атаковал батарею, которая была в холме на юго-восточной окраине города и, так сказать, на первой линии, сразу за дорогой, которая шла вдоль моря. Она прикрывала с юга. Трехдюймовые пушки располагались каждая в своем углублении в склоне каменистого холма на расстоянии метров двадцать-тридцать от соседних. Длинные стволы всех шести были направлены на юго-запад. Видимо, ждут нашу воздушную армаду, о которой уже сообщили им наземные наблюдатели. Нападение на бреющем с юга не ждали.

Перед каменистым берегом я поднялся немного выше холма и, постреляв из пушек и пулеметов по обслуге пушек, отправил в путь первые две бомбы из-под фюзеляжа в центр позиций зенитчиков. Самолет малехо подпрыгнул и пролетел над землей на высоте метров двадцать. Сзади громыхнули два взрыва. Я нарезал вираж, зашел во второй раз, постреляв и запечатлев кинопулеметом результат предыдущей атаки. Третья слева пушка вывалилась из укрытия, упав на бок. Направив самолет на две крайние справа, отправил и им две бомбы. С третьего захода поразил пару слева, а с последнего обстрелял уцелевших солдат из пушек и пулеметов, заодно запечатлев для потомков, что, как минимум, три пушки покинули чат. Аплодисменты ждать не стал, рванул на юг над морем. В просвет между облаками увидел около полусотни американских самолетов, которые ложились на боевой курс.

— Неплохо, — сделал вывод майор Нортон, посмотрев кинопленку. — Давай повторим завтра.

Следующие два дня была низкая облачность и периодически шли дожди. Днем летчики сидели в номерах или барах, а вечером шли в кинотеатр смотреть новый фильм «Касабланка». Я его не просто видел. После просмотра фильм «анатомировала» для студентов известный киновед-женщина и вслед за американскими коллегами нахваливала финальную фразу, не догадываясь, наверное, что вся прелесть произнесенного Риком в том, что это первый публичный каминг-аут, который выворачивает наизнанку смысл показанного ранее.

На третий день опять был массовый налет на Лаэ, а я опередил основную группу, чтобы отбомбиться по второй позиции зенитчиков, расположенной западнее города возле реки Маркхем, которая сверху из-за коричневатого цвета кажется селевым потоком. На эту батарею приходилась основная нагрузка при отражении атак бомбардировщиков. Как обычно подлетел над морем, а над берегом зашел, форсировав двигатель, чтобы разогнаться, на боевой курс. Я уже видел спрятанные в нишах длинностволые зенитки, готовился открыть огонь из пулеметов, чтобы лучше навестись, когда заметил летящие прямо в меня снаряды из строенной двадцатипятимиллиметровки, спрятанной в окопе, прикрытом ветками, перед позицией трехдюймовок. Японцы сделали правильные выводы после моего предыдущего налета и приняли меры. Уклониться не успевал, поэтому обреченно полетел навстречу снарядам, начав стрелять из пулеметов и пушек по трехдюймовкам, чтобы не слышать, как будут дырявить мой самолет. Все-таки услышал в тот момент, когда сбросил сразу все бомбы, потому что еще один заход станет последним.

— Джонни, ты жив? — спросил я стрелка, разворачиваясь на юго-юго-запад, чтобы лететь над границей суши и моря, где попадаются песчаные пляжи, пригодные для аварийной посадки

— Да, но у меня тут дырки в полу, — доложил он.

— Попробую дотянуть до аэродрома, но будь готов к вынужденной посадке, — предупредил я.