Крылья колдуна

– Песик, – позвал он, – а что у меня есть!

– Пойдем, – решительно сказала Тиль, направляясь к подвалу. Мягкий свет окутал ее, рассеивая тьму.

– Матильда, ты можешь свой фонарик на максимум поставить? – попросил Ланс, переминаясь с ноги на ногу на верхней ступени.

Белый свет полыхнул во все стороны, так что стали видны даже трещинки на стенах. Черный паук сбежал из центра паутины, бахромой свисающей над потолком, и забился в уголок. Ланс быстро нагнал Тиль, оттеснил назад.

– В прошлый раз цербер прятался за тем поворотом, – кивнула она, и колдун замедлил ход, расправил сияющую плеть, закрутившуюся на конце в петлю. – Ты хочешь его поймать?

– Почему бы и нет? – ответил Ланс. – То, что вы с Ульрихом не хотите завести собаку, еще не значит, что все такие же равнодушные. Уверен, я найду подход к церберу, – колдун обернулся и подмигнул Матильде, – раз уж нашел подход к тебе.

– Не льсти себе, – фыркнула Тиль. – Сейчас ты меня бесишь еще сильнее, чем при знакомстве.

– Но к раздражению примешивается кое-что еще, – заметил Ланс, многозначительно подвигав бровями.

– Ничего к нему не примешивается, – отрезала она.

– Любопытство, симпатия, а может, и страсть, – невозмутимо добавил Ланс, и Тиль закатила глаза. – Я все вспоминаю наш шкаф. Что же там было такого, что тебе сорвало тормоза? Не пальто же Петры в самом деле… Возможно, сработал эффект неожиданности? Все произошло спонтанно, и ты не успела выставить свои железные границы. А может, секрет в том, что ты сама была инициатором? Я не давил на тебя, и ты поцеловала меня сама.

– Это была вынужденная мера! – воскликнула Тиль. – Давай сначала поймаем трехголового пса с огромными клыками, который затаился где-то за углом, а потом уже будем выяснять отношения.

– Отношения, – со значением повторил Ланс. – Сама признала, что они у нас есть.

Он взмахнул плетью, и та, закрутившись, стегнула за угол и, не найдя цели, вернулась назад. Ланс заглянул в темный проход.

– Ну-ка посвети, – попросил он Тиль.

Она шагнула за ним следом, рассеивая мрак, и Ланс присел у безжизненного тела, лежащего у стены неопрятной лохматой кучей. Три собачьи головы были запрокинуты, кровь, вытекшая из ровной раны на грудине – там, где соединялись три шеи, – загустела на каменном полу и глянцево блестела, как черное зеркало.

– Он уже холодный. Его убили ночью, – мрачно сказал Ланс, выпрямляясь.

Тиль, наоборот, присела у мохнатого тела, положила ладонь на выпуклый лоб средней головы, погладила черную шерсть – жесткую, колючую, – и желтый светящийся комочек, пухлый, как шмель, отделился и стремительно улетел, просочившись сквозь потолок.

– Он бы и сам упокоился, скорее всего, – пояснила Тиль, поднимаясь. – Но смерть насильственная и, вероятно, от руки человека, которого он считал другом. Подпустил бы цербер к себе чужака? Сомневаюсь. Так что я решила подстраховаться. Трехглавый призрак нам не нужен.

– Не нужен, – эхом подтвердил Ланс и взял ее за руку. – Ты это слышишь?

Тихий рокот, напоминающий ворчание старика, прокатился над ними, повторился эхом где-то вдалеке. Камни затрещали, словно кто-то зло заскрипел зубами. С потолка посыпались песок и каменная пыль, а земля под ногами задрожала.

– Бежим! – выкрикнул Ланс, увлекая Тиль за собой.

Они успели завернуть назад за угол и увидеть, как тонкий ломтик света в пролете лестницы схлопывается, отрезая им путь наверх. Потолок и стены сминались, крошась и падая, и Тиль, ахнув, потащила Ланса назад. Они бежали по узкому коридору, который позади них расплющивался под тяжестью камней и переставал существовать, от грохота заложило уши. Глухая стена впереди вынырнула из мрака, и Ланс потянул Тиль за собой в темное ответвление коридора. Они оказались в узком зале, и обвал пронесся мимо них, закупорив выход камнями, как бутылку пробкой.

Постепенно шум стал стихать, камни шуршали, устраиваясь удобнее, то и дело раздавались стук, шорох, потом пронесся тихий вздох, словно земля наконец успокоилась, и остался лишь быстрый ритмичный стук под ладонью. Опомнившись, Тиль убрала руку с груди Ланса, высвободилась из тесных объятий. Колдун посмотрел на нее, сглотнул, и крохотная царапинка на его шее – наверняка порезался, когда брился – дернулась.

– Матильда, – сказал он, – нас что, похоронили заживо?

* * *

Серый потолок, серый пол, выход плотно завален камнями, так что и мышь не пробежит. Тиль пошла вдоль стены, прислушиваясь, приглядываясь, пытаясь уловить движение воздуха, которое могло бы означать возможность спасения.

Ланс сидел посреди зала, обхватив голову обеими руками, и раскачивался. Тихий жалобный стон вырвался из-за сжатых зубов.

– Слушай, Ланс, ты только что рассказывал, как ходил на свою могилку, чтобы победить страхи, – сердито напомнила Тиль. – Давай, продемонстрируй на практике, какой ты крутой.

Ланс вскинул на нее глаза, перестал раскачиваться.

– Мы здесь вдвоем, два сильных мага, не скованных железом и запирающими знаками, – продолжила увещевать его Тиль. Она подошла к нему, присела на корточки. – Мы выберемся.

Колдун, выглядевший совершенно несчастным, неуверенно кивнул, глядя ей в глаза.