Крылья колдуна

– Странно, что после этого ты не боишься женщин, – задумчиво сказала Тиль. – По идее мы должны пугать тебя куда сильнее шкафов.

Ланс повернулся к ней и, легонько обхватив подбородок, заставил посмотреть на себя.

– Матильда, я тоже хочу задать второй вопрос, – сказал он.

– Может, хватит на сегодня откровенностей? – нахмурилась она и решительно добавила: – Знаешь, я выбираю поцелуй. Одним больше, одним меньше… Немного противно, но потерплю. Давай действуй.

Ланс откинулся на землю, будто на перину, заложил руку за голову.

– Сама целуй, – сказал он.

– С чего это?

– Твой выбор, – пожал он плечами.

Вздохнув, Тиль склонилась над колдуном, прижалась губами к его рту и через пару секунд отодвинулась.

– Мм, – покачал он головой. – Помнишь условие? Это должен быть король поцелуев. Даже в подземелье ты старалась лучше. К тому же это может пригодиться для очередного артефакта переноса. С душой, Матильда. Представь, что ты в меня влюбилась.

– Ты ставишь передо мной непосильные задачи, – фыркнула она, но, опершись на локоть, поцеловала колдуна.

Ветер покружил пыль над серыми могильными плитами, швырнул горсть песка в лицо ангелу, который уже сотни лет не смотрел в небо. Светлые волосы смешались с рыжими кудрями, Ланс повернулся, опрокидывая Тиль на спину, перехватывая инициативу, нежно лаская ее губами, языком. Тиль опомнилась, когда рука колдуна оказалась под ее рубашкой. Она слегка его оттолкнула, и он оторвался от ее губ.

– Засчитано? – спросила чуть слышно.

– Засчитано, – согласился Ланс. Он отвел прядку волос с ее щеки, мягко очертил овал лица, погладил губы. – Знаешь, я не хочу сглазить, но мне кажется, тебе нравится со мной целоваться.

– Не выдумывай, – усмехнулась Тиль. Она попыталась встать, но Ланс прижал ее к земле, поймав запястье.

– Я же вижу, – сказал он, глядя на нее. – Ты можешь врать, сколько тебе угодно, но твои губы, глаза, биение сердца говорят о другом.

– Я просто рада тому, что осталась жива, и мой организм тоже, – невозмутимо ответила Тиль. – Поцелуй – как символ продолжения жизни. А ты в принципе симпатичный, хоть и рыжий.

– И хорошо целуюсь.

– Нормально. Может, уже отпустишь меня?

– Ладно, – согласился Ланс, продолжая ее удерживать. Он смотрел на нее так, будто видел впервые: глаза стали серьезными, изучающими, голубой сектор радужки выделялся, как осколок неба. – Но сначала я все же озвучу вопрос. Где твои крылья, анаэта?

* * *

Тиль схватила воздух ртом, будто получила удар под дых, кровь отхлынула от ее лица.

– Ты бредишь, – выдавила она, оттолкнула Ланса и поднялась с земли. – Анаэтов давным-давно нет.

– Я тоже так думал, – согласился он и, встав, прикоснулся к штанам. Облако пыли взметнулось и осело у могил, на одежде Ланса не осталось ни пятнышка, а в глянцевой поверхности ботинок отразились проплывающие тучи. – Пока ты не произнесла заклинание. Я никогда не видел такой чистой белой энергии.

– Просто я очень хорошая. – Пожав плечами, Тиль отвернулась и пошла прочь.

– Но твои энергетические крылья выглядят короткими, словно обрубленными, – заметил он, догнав ее.

– Целитель третьего уровня, посредственность, ты сам говорил.

– Может, поэтому ты так взъелась на меня из-за Рема и того, что я ему увеличил? Искажение физического контура, последствия… С настоящими, реальными крыльями твои способности были больше?

– Хватит сотрясать воздух беспочвенными фантазиями!

– Ты не любишь, когда я прикасаюсь к твоей спине, – не сдавался Ланс.

– Я в принципе не люблю, когда ты ко мне прикасаешься, – отрезала Тиль.

– Покажи свою спину.

– А больше тебе ничего не показать? – взъярилась Матильда. – То крылья, то спину. Задавай третий вопрос – и проваливай! Прицепился, как репей!

– Не терпится снова поцеловаться? – хмыкнул Ланс. – Можем сделать это просто так, без всяких там условий.

Тиль застонала, закатив глаза, и прибавила шагу.

– Ты анаэта, все сходится, – сказал он, не отставая. – Светлые волосы, синие глаза…

– Знаешь, я ошиблась, – откликнулась Тиль. – Ты все-таки сошел с ума в своей могиле.

– Покажи спину – и закроем этот вопрос.

Она остановилась, повернулась и, тыча пальцем ему в грудь, раздельно произнесла:

– Я. Не. Собираюсь. Тебе. Ничего. Показывать! Ты наглый, настырный, упертый рыжий баран!

– Точно анаэта, – кивнул Ланс. – Даже ругаешься культурно. Баран. – Он хмыкнул. – Знала бы ты, какие эпитеты я слышал в свой адрес!

– Не сомневаюсь, что все они были заслуженными, – буркнула она.

Из-за развалин показалась широкая фигура тролля, который разбирал завал, откладывая огромные камни в сторону и горестно подвывая.

– Ульрих! – окликнула его Тиль.

Тролль обернулся, ошалело посмотрел, а потом бросился к ней и, обняв ручищами, прижал к груди.

– У! – коротко всхлипнул он. – У!

Потом отстранился, сжал губы и, покраснев от натуги, промычал:

– Муа-ммма.

– Боже, это так трогательно, – умилился Ланс. – Я сейчас расплачусь.

– Отвали, – рявкнула на него Тиль.

Тролль насупился, перевел взгляд на колдуна, маленькие глазки зло прищурились.