Крым 1917–1920. Революция и Гражданская война

Перед падением Крыма под ударами Красной армии деникинцы начали наступление на буржуазный «демократизм», но наступление это было похоже на прощупывание почвы, пробу сил. Во всяком случае, в Крыму, несмотря на наступление Деникина, была сохранена внешность демократической власти, созданной съездом земств и городов. Власть утратила к апрелю свою самостоятельность, она была игрушкой в руках командования, но все же она представительствовала перед населением, спекулируя своими демократическими лозунгами.

Совсем иная картина развертывается после отхода частей Красной армии из Крыма. Никакого самостоятельного краевого правительства в Крыму Деникин не допускает. Высшей властью считается главноначальствующий губернией, он же является командиром всех военных частей в Крыму. По приказам главноначальствующего работает губернатор – он воплощение гражданской власти в губернии. В каждом армейском корпусе у командира есть начальник гражданской части – будущий губернатор-правитель занятой белогвардейцами местности.

Земские и городские думы «демократического» состава были распущены. Всякий неугодный деникинцам член управы мог быть заменен другим по приказу губернатора.

В Симферополе вернулся к власти городской голова, бывший до Февральской революции. Социалисты, радостно встречавшие добрармию, вынуждены были уйти из городских управ. В Крыму, по выражению «Крымского вестника», создалось «безголовье». Социалисты уходили, бросая посты городских голов и членов управы, заместители находились не сразу. Вскоре правительство Деникина издало закон о выборах в городские думы, который устанавливал: а) повышение возраста избирателей до 25 лет; б) ценз оседлости для города в 2 года; в) двустепенность выборов в земство; г) куриальная система выборов[254].

Общее управление занятыми добрармией районами принадлежало верховному правителю России – Колчаку, которого Деникин признал и представителем которого он являлся на юге России. Деникин был заместителем всероссийского диктатора. «Русское государство, как единое целое, с момента признания в нем единой Верховной власти, в лице верховного правителя адмирала Колчака, восстановлено»[255]. Так писал Деникин в переданном им конференции представителей областей положении об управлении югом России.

При заместителе верховного правителя на юге России создавались органы управления, которые «могут называться правительством», но на самом деле это были организации, выполняющие волю диктатора. Высшая власть в отдельных областях «должна иметь всю полноту и независимость полномочий». «Переговоры и соглашения с представителями отдельных областей могут иметь значение лишь для обмена мнениями предварительного и подготовительного характера и юридическим основанием к созданию государственных учреждений не являются»[256]. Всякие союзы между областями допускались в целях культурного и экономического характера, создание союзов «правового значения» признавалось противоречащим идее «государственного единства России».

При диктаторе юга создавался законосовещательный орган, членами которого не могли быть допущены представители политических или общественных организаций, они назначались из лиц, отмеченных особыми «заслугами на почве церковного, государственного и общественного служения»[257]. Законосовещательный орган имел право представлять правительству вопросы, но ни в коем случае не мог решать вопроса о доверии или недоверии правительству.

Особое почетное место в законосовещательном органе предоставлялось казакам за их «заслуги». В положении оговаривалось, что число представителей от казаков ни в коем случае не может быть равным представительству «всех прочих частей России в совокупности, как Поволжье, Московский район и другие области»[258].

Курс на диктатуру при поддержке реакционных слоев казачества был взят довольно твердо. Несколько позднее этот реакционный курс привел Деникина к столкновениям с буржуазной более прогрессивной группой Кубанской области. Кубанцы отстаивали принципы буржуазно-демократической самостоятельности и кончили тем, что Деникин издал распоряжение об аресте руководителей войскового казачьего круга. Реакционные газеты были заполнены ругательствами по адресу кубанских «самостийников – губящих единую Россию».

Весьма ярко желания реакционеров выразила одна из крымских газет, вот какие планы излагала она:

«Теперь Россия стоит на распутье и думает, кого ей поставить у власти, кому вручить бразды правления в настоящий трудный и ответственный перед историей момент. Ведь сколько бы ни говорилось, ни писалось об Учредительном собрании, какие бы новые теории народоправства ни создавались в кабинетах и доморощенных учениях, – ясно одно: Россией будет управлять небольшая группа лиц, составляющих министерство.

Министерство должно быть однородно по своему составу, с ясными, всем понятными лозунгами, с определенным национальным великодержавным направлением как во внутренней, так и во внешней политике.