Крым 1917–1920. Революция и Гражданская война

Следует указать в работе комитетов партии отрыв от деревни, тогда как условия для собирания сил в деревне были налицо. Крестьянство, стихийно выступавшее в некоторых деревнях против белогвардейских грабежей, не желавшее уплачивать скопщины помещикам, было безусловно благодатной почвой работы. Связь с деревней начала несколько налаживаться через отряды красно-зеленых, но и здесь она ограничивалась узкими рамками привлечения крестьян к продовольственной помощи красно-зеленым[284]. Наконец, само зеленое движение за это время не носит еще характера организованного единым руководством массового движения.

Красно-зеленые в тот момент представляли из себя разрозненные небольшие группы, составленные из дезертиров, освобожденных или бежавших из тюрьмы советских работников и красноармейцев. Было немало среди зеленых и уголовного элемента, стремящегося к личной наживе, к грабежам. Впоследствии при уходе партийной организации в лес уголовные элементы отделились.

Зеленое движение не имело резко очерченной политической физиономии. Наряду с большевиками, создавшими отряд под руководством областного и Севастопольского комитета, были отряды с анархистскими взглядами их руководителей. Одни ставили задачей помощь советской власти без всяких оговорок, другие вносили в борьбу элементы националистического и анархистского характера.

По данным сохранившегося «дела о зеленых» и воспоминаниям участников движения, в начале 20 года существовали отряды: Макарова – отряд оперировал в районе, прилегающем к Балаклаве, удаляясь иногда к Чатырдагу, кавалерийский отряд Пети – в Феодосийском и части Карасубазарскиго района, отряд Шкурина, составленный из освобожденных из тюрьмы, и несколько небольших групп, оперировавших в районе Алушты – Симферополя.

Наиболее выдержанными политически и организованными были отряды Пети и Шкурина. Отряд Макарова в это время политически не оформился, выступал сепаратно и большой роли не играл.

Интересно, что в листовках и воззваниях партийного комитета не ставятся вопросы, живо интересующие деревню. Собственно воззвания за это время вообще отличаются некоторой отвлеченностью. В них совсем не выдвигаются в связи с общим положением местные вопросы, нет там и прямых указаний на вопрос: а что же делать?

Воззвания комитета читались в городах с большим интересом, они находили очень много сочувствующих общему лозунгу: «Долой белогвардейцев. Да здравствует советская власть». Но этот близкий массам лозунг не находил практического освещения, не давалось указаний на прямые задачи сегодняшнего дня.

Имел место случай обращения группы деникинских солдат за практическими указаниями о восстании, к которому комитет призывал в своей листовке. Практических указаний вследствие неподготовленности и неясного представления о характере и плане восстания у самого комитета не было дано. Солдаты просили сообщить им, когда все будет готово[285].

Или так, например, листовка к 3-летней годовщине Февральской революции, указав на предательскую роль меньшевиков, с.-p., на разгул и террор белогвардейцев, заканчивалась так:

«Памятью ваших павших братьев, погибших в борьбе против царизма и капитала, именем ваших семейств, голодающих по воле спекулянтов, мы зовем вас стать под знамена революции. Пусть годовщина революции напомнит вам рабочих и солдат Питера, героически вышедших на улицу и продиктовавших свою пролетарскую волю угнетателям.

Объединяйтесь, организуйтесь, вооружайтесь и будьте готовы каждую минуту по призыву коммунистической партии кинуться в бой против власти угнетателей и эксплуататоров. Завоюйте свою рабоче-крестьянскую власть. Долой генералов, спекулянтов, меньшевиков, пр. с. р.»[286].

Листовка выпущена была через несколько дней после выдачи профсоветом ручательства, что восстаний не будет, в момент, когда только что закончился съезд общественных организащй, а Деникин взял «демократический» крен. По этим вопросам практических указаний, ориентировки листовка не давала.

В обращении к казакам после довольно правильных указаний на то, что землю у казаков никто отбирать не собирался, что борьба ведется с их атаманами, конец совершенно неожиданный: «Не ожидая, пока вас начнут гнать объединенное крестьянство и весь голодный пролетариат городов, вы должны для своей самозащиты предпринять все то, что подскажет вам ваш здравый смысл»[287].

Такое явление может быть объяснено двумя причинами: во-первых, тем, что комитет, оторванный от Советской России, не имеющий руководства, не установил для своей работы того круга вопросов, на которых должно быть заострено внимание, комитет искал, а выбиваемый из колеи частыми провалами не мог быстро освоиться с обстановкой, вот это отсутствие знакомства с местными условиями и теми изменениями, которые произошли за время революции, и было второй причиной.