Крым 1917–1920. Революция и Гражданская война

Угрожая всеобщей забастовкой, профсоюзы потребовали освободить Народный дом. Не ожидавшие такой решительности со стороны масс, расценивая их по тактике официальных вождей меньшевиков, националисты попытались представить захват недоразумением, возникшим вне зависимости от Крымского штаба по вине одного человека – председателя национального правительства Челебиева, в самом же деле Челебиев исполнял один из пунктов плана Джафера Сейдамета. Штаб пошел на уступки, всеми мерами стараясь оправдать Д. Сейдамета, который являлся фактическим руководителем всей политики правительства. Ч. Челебиев вынужден был уйти в отставку. Этот ставленник мелкой буржуазии напугался развертывающихся событий. В момент, когда загремели уже в отдельных районах Крыма пушки, нервы буржуазного интеллигента не выдержали. Он уступил место более последовательному и решительному политику в лице Д. Сейдамета. Националист Челебиев ушел с поста председателя правительства не потому, как это хотят представить некоторые, что он был близок большевикам. Он ушел потому, что чувствовал в обстановке растущих против Крымского штаба восстаний невозможность удержать власть в руках только татар.

В таком духе он и выступал на открывшейся 9 января сессии курултая. Татары, по его мнению, представляют единственную реальную силу в Крыму, но, однако же, есть силы, которые имеют материальное и моральное влияние, и их следует привлечь на свою сторону. Такими силами Челебиев считал Совет народных представителей и большевиков. Надо не забывать того, что сессия происходила в то время, как уже была распущена учредилка, не встретившая массовой поддержки. Поставив вопрос о привлечении большевиков, курултай рассчитывал на сохранение руководящей роли татарской буржуазии в будущей краевой власти.

Большевики в ответ на предложение татарской делегации сообщили, что они до губернского съезда партии согласны вступить в правительство, но с условием, что оно будет бороться с контрреволюцией и признает власть совнаркома. Совет народных представителей нашел коалицию «с большевиками недопустимой». Весь день 10 января был посвящен обсуждению вопроса о власти. Решение, принятое в итоге, допускало коалицию с Советом народных представителей и признавало необходимой борьбу с большевиками до конца. Буржуазно-националистические стремления тут взяли верх над благоразумием. Исход борьбы, после того как в ряде городов власть перешла к большевикам, можно было предвидеть заранее. Некоторую надежду на победу националистам и реакционерам давала неорганизованность в действиях ревкомов и межеумочная политика меньшевиков.

Политика меньшевиков на этом этапе борьбы является самым ярким выражением их беспочвенности, непоследовательности, предательства и растерянности.

Чтобы не быть голословным, привожу речи вождей на конференции меньшевиков 7 и 8 января. Вот что говорит один их них: «Мы ничтожны и распылены в демократических учреждениях, ни на кого там не опираемся и поэтому работаем там не как с.-д. Наша задача там – оппозиция, и, если бы с самого начала стали на этот путь, принесли бы пользы несравненно больше делу пролетариата. Наша резолюция о недопустимости бороться с оружием в руках – провалилась в Сов. народн. представителей. Но из городских управ и Советов уходить нельзя, несмотря на то, что за нами никто не стоит, и несмотря на то, что нас клеймят за это. Там наше положение трагическое: мы между молотом и наковальней. Мы также не можем идти работать в массы, которые нас не слушают. Мы «интеллигенты» и в проф. союзах работать не можем: там сейчас могли бы работать только рабочие. Остается работать в газете, пока она существует. Выхода нет. Мы будем растерты жерновами двух враждующих лагерей»[96].

Пессимизм, неверие в свои силы и силы масс – таков смысл речи. Второй деятель, выступивший в прениях, старается оживить умирающий меньшевизм. «Не следует предаваться унынию и следует стараться понять», – говорит он и, продолжая, заявляет[97]:

«Положение нашей партии чрезвычайно трагично. А в то время как наша страна доросла только до демократического строя, делается попытка устроить у нас социализм.