Крым и крымчане

Потом подкралась беда. Буквально один в один повторилась варшавская история. Всесильный фаворит императрицы Анны Бирон вульгарно возревновал к возвышению и успехам Миниха. И решил избавиться от чересчур популярного в армии и стране «соперника». Бирон отправил на плаху и в ссылку немало народу, но с Минихом поступил, надо признать, не без изящества: выпихнул командовать русскими войсками, действовавшими в Польше. Нет, изящно все же было проделано: не подкопаешься и не обвинишь лишний раз Бирона в тиранстве: Миних – опытный военный, служил в Польше и хорошо ориентируется в тамошних делах…

В Польше в то время гремела очередная заварушка с двумя королями, оспаривавшими друг у друга корону. Москва вновь поддерживала Августа III (но уже Третьего, сына Сильного, того самого, у которого когда-то служил Миних) – а вот второй претендент был прежним: изрядно постаревший, но неугомонный Станислав Лещинский. Только на сей раз его поддерживали не шведы, а французы – их флот захватил Данциг-Гданьск и хорошо его укрепил.

Миних и там не ударил в грязь лицом – после осады взял Данциг, вышвырнул французов из Польши и заставил сейм провозгласить королем Августа. История богата на парадоксы. Вот и теперь ситуация оказалась чуточку комичной: Бирон, желая примитивно напакостить сопернику, сам того не планируя, дал России выдающегося полководца, взломавшего Крым, не раз бившего турок, собиравшегося даже идти на Стамбул. Однако марш пришлось прервать, был подписан мир, и Миних вернулся в Санкт-Петербург. Новые награды: золотая шпага с алмазами, орден Андрея Первозванного, чин подполковника Преображенского полка, поместье, ежегодный «пенсион» в пять тысяч рублей. И все по заслугам!

С Бироном он рассчитался после смерти императрицы Анны Иоанновны – взял пару десятков солдат и ночью арестовал без всяких церемоний. Однако с воцарением Елизаветы пришла настоящая беда. Как часто случалось не только в России, с восшествием на престол нового монарха (в данном случае – монархини) принялись зачищать бывшую правящую верхушку. Взяли и Миниха, но он под следствием не дрогнул нисколечко. Когда нудные и долгие допросы следователей ему надоели, Миних бросил презрительно:

– Да пишите вы там сами, что хотите!

И гнилая фантазия судейских крючков заработала вовсю. Оказывается, Миних в сговоре с Бироном собирался арестовать Елизавету (непонятно только, почему он перед этим арестовал самого Бирона). Со взятием Данцига он медлил, извольте ли видеть, потому, что хапнул взятку от французов. Шили еще жестокие приговоры военным, раздачу чинов немцам в ущерб русским, да вдобавок казнокрадство. Грустная пикантность в том и заключалась, что в лихоимстве Миниха обвинял не кто иной, как светлейший князь Никита Трубецкой, ныне прокурор, а прежде – военный, подчиненный Миниха, в свое время лично Минихом изобличенный в лютом казнокрадстве… Именно этот «борец с коррупцией» долго и настырно зудел:

– Признаешь ли себя виновным?

Миниху надоело, и он рявкнул:

– Признаю! Виновен, что тебя, вора, не повесил тогда же, в Крымском походе!

Миниха приговорили к четвертованию. Тогда еще почти никто не знал, что Елизавета при восшествии на престол дала обет никого не казнить смертью (и свято его соблюдала все годы своего царствования). Все знали другое: что идущие на плаху живыми не возвращаются…

Настал день казни. Бывшие всесильные сановники как один предстали в самом убогом виде: заросли дикими бородищами, одеты неряшливо, бывший канцлер Остерман, завидев плаху, грохнулся в обморок…

А следом строевым шагом идет умирать красиво потомок двужильных ольденбургских инженеров. Миних – в безукоризненном парадном мундире, чисто выбрит, небрежно замечает конвоирам: слишком часто ходил под смертью, чтобы ее бояться… Раздает палачам и солдатам перстни с самоцветами, бросает в толпу драгоценные табакерки…

Четвертование – как и смертную казнь прочим – заменили вечной ссылкой. Тогдашние монархи, необязательно русские, любили эту формулировку – «на вечные времена», как-то забывая о том, что сами они не вечны…

По злой иронии судьбы в ссылке, в деревушке Пелым за Полярным кругом, Миниха поселили в том самом доме, который он же не так давно спроектировал для Бирона…

Слабого ссылка способна убить не хуже каторги – бездельем, тоской, безнадежностью. В какой-то год с небольшим в заснеженном Березове сгорел всемогущий некогда Меншиков – должно быть, зная, что на престоле сидит совсем юный император, Александр Данилыч посчитал, что провести ему в этих снегах долгие десятилетия. И сломался. Кто же знал, что совсем скоро юный император умрет от оспы, ссыльные, в том числе семья Меншикова, будут возвращены…