Крым и крымчане

В Крыму продолжали преспокойно работать десятки промышленных предприятий так называемого союзного подчинения, то есть подчинявшиеся непосредственно Москве, а не Киеву. Что до главных военно-морских баз, они и вовсе сохраняли особый статус. Еще в 1948 году Указом Президиума Верховного Совета РСФСР Севастополь был выведен из состава Крымской области, стал городом республиканского подчинения РСФСР (особый город со своим административно-хозяйственным аппаратом, своим бюджетом, утверждавшимся в Москве).

Что до второй по значению советской военно-морской базы, Балаклавы, она вообще исчезла с географических карт, став полностью закрытым городом, куда даже жители Севастополя не могли попасть без специального пропуска. Да и в сам Севастополь попасть было крайне трудно: жители с местной пропиской должны были иметь пропуска со штампом «Погранзона», а приезжие – специальные разрешения. В 1984 году постановлением Совета Министров СССР пропускной режим для Севастополя и Балаклавы был еще более ужесточен (в чем киевские власти никакого участия не принимали, все решалось в Москве).

Правда, в свое время возник юридический казус… В апреле 1978 года в УССР приняли новую Конституцию, по которой Севастополь отныне входил в состав Украины как город республиканского подчинения УССР. А неделей ранее уже Верховный Совет РСФСР принял новую Конституцию, где в качестве городов республиканского подчинения значились только Москва и Ленинград.

Но при этом не был отменен Указ 1948 года об особом статусе Крыма в составе Украины. Так что как сторонники, так и противники Крыма в составе РСФСР могли ссылаться то на один, то на другой документ, в принципе, имевшие одинаковую юридическую силу…

Правда, особой «украинизации» Крыма тогда не последовало. Как-никак тогда повсеместно звучала песня:

Мой адрес – не дом и не улица,
Мой адрес – Советский Союз!

Соответственно этой песне, в общем, и жили. Считалось, что куда бы ни ехал советский человек – он всегда и везде дома (угольки тлели уже тогда, но – глубоко под пеплом…).

Смело могу опираться на личные впечатления. В январе – феврале 1991 года я почти месяц прожил в Ялте. И никаких таких следов повальной украинизации не обнаружил. Память у меня хорошая, но совершенно вылетело из головы, на каком языке были вывески. Зато прекрасно помню, что повсюду звучала в основном русская речь. На русском говорили все: продавцы на рынке и в магазинах, парикмахеры, милиционеры, официанты. Только один из радиоканалов вещал на украинском – да на книжных лотках лежали (в небольшом количестве) книги на том же языке.

(Именно там я купил «Приключения Тома Сойера» и «Приключения Гекльберри Финна» на украинском, получив при чтении несказанное удовольствие. Поймите меня правильно. Когда я читал на украинском книги украинских писателей (ту же «Черную раду» Кулиша, Павло Загребельного, Остапа Вишню, Кондрата Крапиву), смеха не было – а вот переведенная на украинский мировая классика вроде того же «Тома Сойера» звучит чуточку юмористически, такое уж впечатление оставалось…)

Там же, кстати, мне пришлось столкнуться и с деятельностью оживившихся к тому времени крымско-татарских националистов. Но это уже чисто из области анекдотов. О чем мне, смеясь, рассказывали продавцы на рынке. Базар есть базар. Среди всякой всячины лежало на прилавках немало значков с самой разнообразной символикой: и с украинским «трезубом», и с трехцветным российским флагом либо имперским коронованным орлом. Так вот, в один прекрасный день на базаре объявился мрачный крымский татарин, методично двигавшийся вдоль прилавков и покупавший оптом значки с любой российской символикой. Скупил и удалился. Назавтра появился вновь – явно представления не имея о кое-каких азбучных истинах рынка. Спрос, как известно, рождает предложение. Назавтра на прилавках значков появилось еще больше – и у незадачливого «борца с москалями» явно не нашлось уже денег, чтобы скупить все. Как-то незаметно исчез…

Вот такая «украинизация» – ну, еще пара уроков в неделю была отведена украинскому языку, но даже и этнические украинцы (и не только в Крыму, но и за его пределами) предпочитали отдавать детей в русские школы: окончив школу и владея только украинским, дальнейшую карьеру как-то не сделаешь в условиях, когда вся научная и техническая документация остается на русском (потом это изменится, но в советские времена об этом и не думали…).

Потом грянула «самостийность»…

Глава тринадцатая Тень Австро-Венгрии

Именно так. Независимая Украина в чем-то крайне напоминала справедливо прозванную «лоскутной империей» Австро-Венгрию. Правда, Австро-Венгрия была населена очень уж разными народами, с крахом монархии поторопившимися отделиться от Вены. На Украине обстояло чуть иначе. Она просто-напросто оказалась разделена на несколько частей, пусть и не обозначенных ни на одной карте, разными, безусловно, оказались и язык, и культура…