Крым, я люблю тебя. 42 рассказа о Крыме [Сборник]

Сергей Новиков — талантливый ялтинский поэт, который, казалось, только начинал входить в пик своей славы, но время резко изменилось и перестало его любить.

Он умер в 1951 году от нищеты, и дешевые крымские вина здесь ни при чем. Многие его «почитатели» как пили когда-то с ним, так и продолжают это делать без него, словно ничего не случилось.

В Крымской мифологии о Сергее существует много мифов. Судьба словно шутила над поэтом или издевалась, подбрасывая в его жизнь какие-то инфернальные сюжеты.

Например, последним местом его работы была «гильотина». Он так и говорил с каким-то потусторонним юмором: «Сейчас я работаю на гильотине…». Это когда его устроили резать проволоку на устройстве под названием «гильотина».

Есть миф, что когда В. Маяковский приезжал в Ялту читать стихи, дед Сергея заплатил кровный рубль, чтобы попасть на поэзоконцерт. Но после стихов Алексея Крученых «Дыр бул щыл… убешщур…» затребовал свой рубль обратно. И уже никто не узнает, что ему ответствовал тогда В. Маяковский, но кровный рубль деду Поэта вернул.

Вот такая выстраивается кармическая связь.

У Сергея Новикова было много друзей, но все они к концу жизни растерялись во времени и пространстве.

Дружил Сергей и с поэтом Алексеем Парщиковым, который любил Крым и не раз навещал Сергея в Ялте. В одну из таких встреч и возник миф о калощадке — огромном добром кролике, который живет в Ялте (если не считать Намибии и Новой Зеландии), но его никто не видит, потому что для этого надо быть Поэтом.

Есть подозрение, что Маяковский тоже видел калощадку.

Анастасия Комарова

«Дикари»

Мы «Дикарей»[11] не забудем!

Мы дикарями умрем!

Гимн лагеря МЭИ «Алушта»

Вдруг он перестал прыгать.

А я не сразу осознала, что произошло. И еще с полминуты продолжала тянуться руками к небу, подскакивая, взвизгивая, хохоча, ловила ладонями тяжелые радужные струи. Но на очередном взвизге до меня дошло. А в помутненном сознании сверкнула изумрудом первая мысль: Зеленая футболка! Вторая мысль, явившись непосредственно за первой, ибо мыслительный процесс включился так же резко, как вырубился, не знаю, сколько времени назад, принудила обмереть статуей Внезапного Счастья.

Вода падала сверху, больно стуча по темечку и плечам, делая скользкими резиновые шлепки, текла с волос, заливала глаза. А мы стояли друг напротив друга неподвижные, в чудном киношном диссонансе с прыгающей и орущей вокруг толпой. Он так внимательно смотрел на меня… я заметила, что смотрит он на меня слишком уж внимательно, и тоже посмотрела на себя. Увидела голые ноги в мокрых шлепках — я сразу же их сняла, чтобы было чем размахивать над головой, — и ярко-зеленую футболку. Футболка была абсолютно мокрой и приклеилась к телу самым живописным образом. Впрочем, про зеленую футболку нужно все-таки пояснить…