Крымская война

Характер тех, кто не выполнил функцию освободителей, хорошо описан турецким офицером, воевавшим в этой армии: «Турецкий солдат очень любит головы и никак не может понять возможность сражаться, не снимая голов с плеч своих неприятелей». Значительную часть армии, которую Чарторыйский мечтал навести на Грузию, составляли ополчения аджарцев. «Турецкая Гурия (то есть район Батума, Аджария — А. О.), — отмечал адъютант командующего турецкой Батумской армией, — имеет около 30 000 жителей, говорящих на грузинском языке, — все без исключения магометане и к тому весьма фанатичны. Главное занятие — разбой, земледелие и садоводство. Последние две отрасли принадлежат более женщинам, чем мужчинам. Мужчины предпочитают шляться по лесам, заниматься разбоем и поимкой детей, мальчиков и девочек, отправляемых затем в Трапезонд и Константинополь». Неудивительно, что турецкие войска при наступлении в Грузию, как и всегда, отличились невысоким уровнем дисциплины, грабежами и насилием над мирным населением и восстановили забытую при русском господстве практику похищения людей для работорговли, благо рядом находились Батум и Трапезунд с их невольничьими рынками. Естественно, что христианское население Закавказья предпочло оставаться верным России. Что касается мусульман этого региона, то, будучи шиитами, они по-прежнему ориентировались в религиозном и культурном отношении не на Турцию.

Илл. 42 Русские войска перед Баязетом в 1854 году

14 (26) июня 1854 г. действующий корпус Кавказской армии переходил русско-турецкую границу. Командовавший им генерал В. О. Бебутов издал в этот день два приказа. Первый из них гласил: «Храбрые товарищи! Наступил час, с нетерпением вами ожидаемый, и мы переходим рубеж края, который, со всеми крепостями в нем находящимися, 26 лет тому назад завоеван был победоносным Российским оружием и великодушно уступлен Государем Императором воюющей с нами неблагодарной Турции, и где шесть месяцев тому назад, со свойственной вам храбростью, нанесли вы поражение туркам, почти вчетверо числом вам превосходившим…» Второй приказ касался отношения к мирному населению: «Ребята! В конце прошлого года, по объявлении войны, я приглашал мирных жителей Турции оставаться в своих домах и дал им слово, что их собственность не будет тронута. Не изменяйте же данному мною обещанию, уважайте их храмы, не касайтесь их имущества, не нарушайте спокойствия их семейной жизни и не посягайте на беззащитных вдов и сирот! Я употреблю все усилия, чтобы вы ни в чем не нуждались; взамен требую от вас строгого исполнения всех моих приказаний. Будьте страшны только врагам, дерзающим вступать с вами в бой, и карайте их беспощадно; но не трогайте беззащитных жителей. Надеюсь, что вы послушаетесь моего благого совета и приказаний, избавьте ваших ближайших начальников от ответственности, а меня не поставьте в неприятное положение — прибегать к мерам строгости». В отличие от турок, реквизировавших продовольствие и фураж у местного населения, русская армия расплачивалась за всё наличными, и жители пограничных пашалыков с удовольствием снабжали ее всем необходимым. Разница в поведении и мотивации действий двух армий была очевидна.

Дипломатия союзников с самого начала прилагала значительные усилия, чтобы вовлечь в коалицию и Персию, но та предпочла не рисковать и заключила с Россией 29 сентября 1854 г. конвенцию о нейтралитете. Тегеран обязался не дозволять вывоз хлебных припасов в Турцию и поддерживать порядок на границе (ст.1), не дозволять вывоза хлеба союзникам Турции (ст.2). Россия со своей стороны обязалась строго соблюдать соглашения с Персией и отказывалась от последнего курура туманов контрибуции, которую ей должен был выплатить Тегеран (ст.3). Все остальные положения русско-персидских отношений оставались без изменений (ст.4).

Руководство Кавказского жандармского округа в 1855 г. доносило в Петербург, что «большинство мусульманского населения за Кавказом, сочувствовало Персии по религии и родственным связям; в настоящую войну с Турцией не представляет особенных причин заключать о расположении их и готовности содействовать сим последним; как шииты… они не могут разделять враждебных нам намерений Турции, принадлежащей к Суннитской секте, и готовы содействовать войскам нашим». В результате граница с Персией была практически оголена от войск — ее охраняли посты четырех Донских казачьих полков и восьми рот пехоты.