Крымская война. Попутчики

Посудина Ее Величества «Фьюриес». Колесный фрегат, спущенный на воду за четыре года до Крымской войны. В нашей истории прослужил до 1867 года, после чего переведен в угольный блокшив и в 84-м продан на слом. Успел поучаствовать и в Крымской кампании, и во второй опиумной войне, где отметился бомбардировкой Кантона и речными операциями на Янцзы. Что ж, в этой реальности «Фьюриесу» не повезло: до китайских берегов он, пожалуй, не доплывет. Сомнительно, чтобы командир русского отряда захотел тащить за собой этот трофей, тем более лишившийся хода. Несколько подрывных зарядов в трюм и машинное отделение – и привет черноморским бычкам и прочей кефали.

И тут меня словно обухом по голове ударило. Какие подрывные заряды? На «Заветном» до сих пор не понимают, с кем имеют дело: мичман Красницкий только что объяснял, что перед нами турецкий пароход. А как иначе? Да, кто-то из офицеров мог прочесть марк-твеновского «Янки», но предположить, что они сами попали в шкуру героев фантастических романов? Проще уж решить, что турки от бедности поставили старый колесный пароход на службу в береговую охрану.

Но эта иллюзия развеется ровно в тот момент, когда посланцы поднимутся на палубу «Фьюриеса»! Язык, мундиры, лица… черт возьми, да англичане немедленно заявят, что считают себя военнопленными, и потребуют соответствующего обращения! А как иначе, если две империи официально находятся в состоянии войны? И все это – на чистом аглицком, без следа турецкого или хоть немецкого акцента. И каково будет русскому офицеру выслушивать все это на чужой палубе, в окружении врагов?

А я и рад позлорадствовать: «Боюсь, господа офицеры, вас ждет преизрядный сюрприз…»

Позер! Идиот! Срам-то какой: сколько лет почитывал книжечки о попаданцах, сюжетики сочинял, на форумах препирался, а чуть самому пришлось – в кусты? Да, конечно, мы все понимаем: шок после Переноса, едва не утоп; но как, скажите на милость, можно быть таким тормозом?

Скорлупка катера приткнулась к борту. Сейчас сбросят штормтрап, они поднимутся, и…

Я повернулся к Красницкому.

– Господин офицер, требую немедленно отвести меня к вашему командиру. Имею сведения первостепенной важности!

Глава восьмая

I

Недалеко от турецкого берега, ПСКР «Адамант», майор ФСБ Андрей Митин

– Вон там, гляди! – оживился Валентин. – На два часа, вроде что-то мигнуло!

Андрей вгляделся в туманную мглу. Ничего.

– Нет там ни хрена. Да и быть не может, до них еще три кэмэ, рано…

Четыре часа назад радар «Адаманта» выдал слабую засветку в северо-западной части горизонта. К тому моменту уже порядочно стемнело, и поднимать БПЛА не стали; сторожевик сбавил обороты до «малый вперед» и стал медленно сокращать дистанцию до объекта. Через час стало ясно, что в десятке миль по курсу болтается какая-то скорлупка – скорее всего парусная деревянная шхуна. После короткого совещания решено было сблизиться миль до пяти и выпустить группу захвата на моторке. Группу вели по радару, до визуального обнаружения цели; кроме самого Белых, в катер погрузились еще трое боевых пловцов, с ног до головы увешанных снаряжением.

Катер у них был хорош – новейший британский ныряющий «Саб Скиммер-80». Андрей подивился, где это родное ведомство сумело раздобыть столь продвинутую игрушку в обход всяческих санкций?

Пятиметровый катерок развивал вполне солидные 28 узлов и нес запас топлива на сотню миль двадцатиузлового хода. Под водой же он мог пройти до шести миль на трех узлах. Андрею довелось понаблюдать за тренировками боевых пловцов: они подходили к цели на крейсерской скорости, вырубали бензомоторы, выпускали часть воздуха из баллонов и дальше крались под водой на аккумуляторах.

Но сегодня эти ухищрения ни к чему. Чем бы ни оказалась обнаруженная цель, ни радиолокаторов, ни приборов ночного видения и прочих высокотехнологических штучек на ней быть не может. По определению. Особого сопротивления тоже не ожидается: командир «Адаманта» уверял, что это обычная рыбацкая шхуна. Задача казалась незатейливой, как шлагбаум: зайти на борт, нейтрализовать команду и тут же, на месте, выбрать объект для экстренного потрошения. По возможности – без лишних жертв. «Погоди там устраивать геноцид, – напутствовал каплея Фомченко. – Еще успеете порезвиться. А пока – на мягких лапках, без шума и пыли».

Не успел катер отойти от «Адаманта», как командир БЧ-4 отрапортовал: чужак повернул на юг, к турецкому берегу. Это было уже непонятно – зачем рыбакам посреди ночи поворачивать домой? Скорее уж – лечь в дрейф и поутру браться за свои рыбацкие дела. А то шли себе параллельно береговой черте, и вдруг резко на зюйд…

Гадать было уже поздно. На катер отбили новый курс; раз цель решила поиграть в пятнашки, то надо перехватить ее подальше от берега.