Крымская война. Попутчики

Наш гость затруднился ответить; вместо этого он предложил репортеру подняться на палубу и посмотреть на происходящее собственными глазами. На вопрос: «А будет ли это дозволено?» – Фибих ответил, что мистер Блэксторм является некомбатантом (опять это слово!) – и к тому же представителем весьма авторитетного в Европе издания. И, следовательно, имеет полное право своими глазами увидеть, как он выразился, «роковые исторические события». Я не стал спорить – в конце концов, он лучше разбирается в нравах своих соотечественников.

Мой компаньон, разумеется, не забыл о своей фотографической камере. Как это ни удивительно, русские не отобрали у него инструменты репортерского ремесла. Камера, вместе с остальным нашим скудным имуществом, находилась в каюте, ставшей теперь тюрьмой. Мистер Блэксторм извлек из багажа камеру, особый ящик для подготовки фотографических пластинок, плотное, темное покрывало и бутыли с химическими растворами. Я, страстно желая увидеть то, что происходит наверху, предложил ему помощь.

Примерно через четверть часа – мистер Блэксторм потратил это время на приготовление пластинок – мы поднялись по крутому железному трапу на палубу и расположились под сенью деревянного сооружения, похожего на строительные леса.

Доктор Фибих пояснил, что это пандус, на котором хранятся летательные машины русских. На мой вопрос: «А где они теперь?» – он сделал указующий жест.

Я посмотрел – и обмер. Примерно в миле с четвертью от стремительно несущихся русских кораблей развернулась во всей своей красе колонна линкоров Королевского флота. Дух захватывало при виде этого грозного великолепия. Я узнавал эти гордые корабли, столько раз виденные в былые дни! Первым шел фрегат «Хайфлауэр». Он увлекал за собой «Британию», идущую под флагом вице-адмирала Дундаса – сто двадцать орудий, – и стошестнадцатипушечную «Куинн». В их кильватере колесный «Террибль» буксировал «Родней» и «Альбион», которым командует мой добрый знакомый, Сэмюэль Люшингтон. За ними в колонне дымил винтовой линкор, «Санс Парейль»; следующие за ним корабли я не смог опознать из-за слишком большого расстояния.

* * *

Не припомню, рассказывал ли я об оптическом приборе доктора Фибиха? Это бинокль с трубками необычной формы; по словам нашего провожатого, вместо обычных линз там стоят стеклянные призмы! Я изумлялся изобретательности русских, пока не увидел фабричного клейма – оказывается, прибор изготовлен фирмой «Carl Zeiss». Мне приходилось слышать об этой крошечной иенской мастерской оптических приборов, и даже пользоваться микроскопом их изготовления. Но чтобы они производили бинокли и, судя по всему, в массовом порядке? Видимо, в будущем, из которого, как теперь уже точно известно, прибыли эти русские корабли, дела герра Карла Цейса идут неплохо…

* * *

То, что я увидел в бинокль, отнюдь не внушало оптимизма. В стороне, за кормой русского корабля, костром пылал британский корвет. Доктор Фибих пояснил, что корвет загородил врагу путь к нашим линейным силам. Стремление выполнить свой долг оказалось губительным для храбрецов: второй русский корабль, тот, что расправился с «Фьюриесом», в несколько минут покончил с несчастными. «И сейчас, – сказал доктор, – ваша эскадра будет атакована одновременно с воды и с воздуха».

Я, замирая от ужаса, вгляделся в британскую фалангу. И точно: к кораблям на небольшой высоте приближались три летучих вельбота! Они казались такими незначительными на фоне этих громад, что мне на секунду стало смешно – как могут такие крохи всерьез угрожать своему грозному противнику? Но память услужливо подсунула пример Давида и Голиафа, и сердце мое переполнилось отчаянием: неужели Господь все-таки на стороне русских варваров?

И было с чего прийти в уныние! В этот самый момент загрохотали орудия русского фрегата, и мы чуть не попадали с ног от неожиданности. Звук был столь силен, что я оглох и принужден был некоторое время изъясняться жестами; та же участь постигла и мистера Блэксторма. Должен отметить, что этот достойный джентльмен быстро справился с замешательством и установил на палубе треногу фотографического аппарата. Я по мере сил старался ему помочь.

Русские орудия гремели, не переставая. В бинокль я видел и столбы воды от падающих вокруг «Хайфлауэра» снарядов и необычайные по силе взрывы, вызванные попаданиями. Не прошло и пяти минут, как корабль Ее Величества охватил пожар; летучие вельботы стаей разъяренных гарпий носились над британской колонной, и кое-где уже поднимались к небу дымы пожаров. В глазах у меня помутилось; разум не в силах был принять то, что разворачивалось перед моим взором, и я, едва не теряя сознание от ужаса, ухватился за леерную стойку.

Сражение тем временем продолжалось. Мистер Блэксторм, сделав несколько снимков, завладел биноклем и разглядывал избиваемый строй Королевского флота. Я не препятствовал; силы оставили меня, и я молил о том, чтобы Создатель в милосердии своем избавил меня от мучений и забрал к себе из земного ада, что творился сейчас вокруг нас.