Крымский излом

– Есть ТРАДИЦИИ, и есть традиции, товарищ Сталин. Нельзя трогать грязными руками истины, на которых покоится самосознание народа. Чеканная формула графа Уварова "Самодержавие, Православие, Народность". В советский период эта формула преломилась в народном сознании таким образом, что место самодержавия занял сакральный культ личности товарищей Ленина, а потом и Сталина. Да, был культ, но и личности тоже были первой величины. Не Николай II и не "Мишка Меченый". Место православия заняла священная вера в наступление коммунизма – будущего общества высшей справедливости, аналога Царства Божьего. Я уже вам говорил, что идейно коммунистические идеи очень близки к раннему христианству. Воплотись Христос в России в ваше время – быть ему коммунистом. Дилемма атеизм – теизм, тут вообще лежит в стороне от идеи справедливости и означает лишь наличие или отсутствие веры. Причём не только в Бога и традиции, но и веры властям, веры в людей. Ну, а народность, она как была народностью, так ею и осталась. Александр III говорил: "Хочешь быть русским – будь им". Сейчас, наверное, это можно сказать по иному: "Хочешь быть советским..." поскольку понятие "советский" включает в себя понятие "русский" плюс что-то ещё. Советская нация невозможна без русского народа, составляющего её костяк.

Вот вам альфа и омега СССР, победившего в тяжелейшей войне, разгромившего самый жуткий, людоедский режим в мировой истории, и несущего всем народам планеты лучшее будущее...

Потом, как в плохом анекдоте – пришёл Хрущёв и все опошлил. Истины перестали быть истинами, вера – верой, и даже историю каждый генсек начал переписывать под себя. Всё вокруг начало расползаться жидкой грязью, и потому позднее случилось то, что случилось. Тому, как надо использовать чужие сакральные ценности в своих интересах, надо поучиться у православной церкви в ту эпоху, когда она находилась в процессе становления. Храмы строились на месте древних капищ, а языческие боги вдруг оказывались христианскими святыми. Положительная языческая сакральность была утилизирована почти полностью, а отрицательная по возможности уничтожена.

И нам тоже надо поступить как-то так. Не отрицать преемственность с Российской империей, а наоборот, особо подчёркивать её. При этом необходимо акцентировать те моменты, которые потребовали смену общественной формации. СССР на порядок мощнее своей царской предшественницы, а значит, является суперимперией. Наш народ в своём большинстве согласен терпеть некоторые бытовые неудобства, лишь бы жить в государстве, которым можно гордиться. Всё, товарищ Сталин, не знаю, что ещё можно сказать на эту тему.

- Хорошо, товарищ Бережной, мы вас прекрасно поняли, – Верховный Главнокомандующий посмотрел на часы. – Последний вопрос. Как вы считаете, что надо сделать, чтобы не повторилась так называемая "Холодная Война"?

- Товарищ Сталин, в ТОТ РАЗ СССР оказался в окружении американских военных баз. Южная Корея и Япония – на Востоке, Германия, Италия, Голландия, Бельгия, Дания, Норвегия, Англия – на Западе. С юга – Пакистан, Иран, Турция. Неразумная политика ваших преемников сделала враждебным коммунистический Китай. Это – с военной точки зрения.

В экономике американцы, протолкнув Бреттон-Вудское соглашение, получили под свой контроль четыре пятых всего мирового производства. Даже в самом лучшем 1975 году производство в СССР и странах соцлагеря составляло около 55 % от производства США и около 20% от мирового. Я человек военный, и могу сказать только одно: лучшее ПВО – это наши танки на их аэродромах. Чтобы избежать угрозы, мы должны включить окраины Евразии в состав СССР. Тем самым мы убьём двух зайцев – лишим американскую военщину плацдармов для разжигания войны и обеспечим экономический паритет между системами.

Сталин бросил на меня быстрый взгляд.

– Вы считаете, что это возможно с военной точки зрения?

- Да, товарищ Сталин, я так считаю. – ответил я. – В нашей истории Красная Армия в основном проводила операции не на окружение и уничтожение, а на вытеснение противника с советской территории. В противоположность ей Вермахт с самого начала вёл войну на уничтожение, стремясь окружить советские войска и принудить их к капитуляции. Вы помните, что при такой тактике немецких войск осталось от нашей армии мирного времени примерно к середине октября? Это когда вы сказали советским генералам, что они просрали СССР. Помните?

- Помню, – угрюмо сказал Сталин, и посмотрел на меня. – Так вы предлагаете нам обернуть немецкую тактику против самих же немцев?

Я кивнул.

– Товарищ Сталин, мы не просто предлагаем. Операция "Полынь", как и освобождение Крыма, были целиком и полностью скомпонованы из немецкой доктрины мобильной войны. Это же касается планируемой "Молнии". Ни один немецкий солдат не должен вернуться в Европу иначе, чем отработав 10 лет на лесоповале. Тогда мы на фронте задолго до сорок пятого года увидим немецких стариков и подростков из фольксштурма. Да и война кончится гораздо быстрее. Надо только правильно соразмерять силы и ловить немцев на фланговых контрударах.