Крысиная тропа. Любовь, ложь и правосудие по следу беглого нациста

Покинув Антон-Халл-штрассе, Отто несколько дней прятался у Рихарда Вокша. 4 февраля он уехал на поезде из Зальцбурга и ненадолго остановился в курортном Зальбах-Хинтерглемме. Он информировал Шарлотту о своем маршруте записками и устными сообщениями, содержавшими зашифрованные слова ободрения. Не отправляй письма почтой, велела ему Шарлотта, это опасно: почту могли перехватить. Слишком знаком был штамп военной цензуры внизу конверта.

12 февраля Отто достиг Инсбрука (отмечено буквой I в только что купленной тетради для дневника 1949 года). «Все складывается неплохо, постучи по дереву!» — написал он жене, увидев знакомые дружеские лица[522]. Его приветствовал «старый знакомый» на курорте в районе Хаммершмида, когда Отто «лежал в ванне, голый, как ребенок». Правда, на одной станции он столкнулся с неким «мошенником-монополистом», но тот его не узнал.

Через пару дней беглец покинул Инсбрук и устремился к Зёльдену с намерением перейти в Италию — возможно, через Фаллер Таль, хотя маршрут не уточнялся. 16 февраля начался непростой переход через Доломитовые Альпы. Он вышел в 3 часа утра, чтобы остаться незамеченным, и стал карабкаться по особенно опасным в зимнее время склонам. На это ушли сутки, о которых он отчитался жене в шифрованном письме. Австрия простилась с ним «огоньками Зёльдена».

«Снегу немного, лыжи чаще несешь на плече, но хуже всего лед — голый зеленый лед на склонах, скалах и валунах, делающий горы непроходимыми. Приходится идти в обход, лишний раз спускаться-подниматься. В ледниках зияют трещины, все выглядит, как в разгар лета: всюду синий лед. Хорошо, что погода не подкачала и что нет угрозы схода лавин. Снег окаменел, он безопасен, но идти трудно из-за опасности поскользнуться. Все эти сложности крадут время, так что идти приходится круглые сутки, даже в 3 часа ночи, при лунном свете»[523].

Иногда он останавливался и отдыхал, привалившись к какой-нибудь старой каменной стене, стараясь сохранить тепло в переданной Шарлоттой зимней одежде и дожидаясь луны, чтобы продолжить путь. Его окружали красоты, но путешествие было крайне трудным. «Надеюсь, это письмо не попадет к твоему мужу», — добавляет он из осторожности. От избытка чувств у него «дрожит рука, держащая ручку».

17 февраля он добрался до Мерано и назавтра написал в дневнике «М-Б» — указание на путешествие в Больцано и на то, что опасности нет. Он шлет записку Шарлотте: «Путь пройден, рад, что добрался благополучно»[524]. Просит прислать одежду и обувь в Инсбрук Альберту Шнецу в гостиницу «Арльбергер Хоф», откуда все будет переправлено ему.

В Больцано ему на месяц предоставила кров некая фрау Обераух фон Хёсслин[525]. Шарлотта называла ее «дорогой Норой». Нора была зажиточной разведенной женщиной, владелицей городской квартиры и приятного летнего дома в горах. Благодаря ей можно было перестать тревожиться за благополучие Отто, хотя возникали другие причины для огорчения.

Разместившись в Больцано, Отто навещал старых товарищей в других районах Южного Тироля. 18 марта он отправил открытку Рихарду Вокшу из городка Тоблах, где Густав Малер сочинил «Песнь о земле». Композитор называл это место «раем для души и тела»[526]. «Холод, синь, чудо!» — вторил ему Отто из тени Доломитовых гор.

Он регулярно писал письма, стараясь не раскрывать в них личности тех, с кем проводил время. «Монах» пожаловал на трапезу. Он решил отложить «духовное путешествие», иногда называвшееся «проектом Рикардо» (намек на Рим), чтобы предпринять его уже после Пасхи.

Он встречался с «забавным Францем» — судя по двум архивным фотографиям, Францем Ридлем, журналистом, открыто симпатизировавшим нацистам, как многие в тех краях[527]. «С Отто Вехтером, лето 1949», — надписал Ридль один из снимков. На фотографиях запечатлены Отто, Ридль и некто третий, кого я не смог опознать.

С помощью одного знакомого из Инсбрука я сумел определить, где сделана фотография. По мнению знакомого, это область Риттен близ Больцано; заснеженная гора на заднем плане — Розенгартеншпитце высотой почти 3000 м. Деревянные конструкции напоминают виноградник, а значит, это место находится на высоте не более 800 м — верхней границы виноградарства. Как сказал другой знаток, ученый из Вены, это могла быть деревня Унтеринн. На второй фотографии из архива Ридля Отто запечатлен загоревшим и поджарым, в чистой белой рубашке и в обычных городских ботинках. Он сидит на солнышке за накрытым на двоих деревянным столом, с бокалом вина.