Крысиная тропа. Любовь, ложь и правосудие по следу беглого нациста

Через два дня после прибытия в Больцано, как сообщил Шарлотте Отто, было решено отложить «Р-путешествие» (Р — намек на Рим) и совершить его только после Пасхи. Сперва нужно было дождаться разных необходимых вещиц, включая пару трусов, чемоданчик, туалетные принадлежности и номера газеты «Зальцбургер Нахрихтен». С наступлением весны он стал просить Шарлотту посетить его и полюбоваться вместе с ним голубым небом, цветением садов, появлением зелени. Однако он предостерегал ее от поездки в Больцано всей семьей и напоминал о необходимости соблюдать осторожность. Они могли пожить на горе Шлерн, побывать в Зайзер-Альм, пересечь на велосипедах долину Этшталь до Мерано. Почему бы Шарлотте не проводить его потом в Рим? В этом случае ей следовало привезти всю необходимую для путешествия в Рим одежду. В Италии предпочтителен черный цвет «головного убора, пальто, костюма и проч.»[528].

Еще Отто остро нуждался в деньгах. Он просил жену захватить несколько произведений искусства или предметов антиквариата на продажу[529]. Подошли бы литографии, их легко перевозить и сбывать. Впрочем, другие произведения искусства, например часы или пейзажные картины, принесли бы больше денег. Шарлотта отправила ему «каталог» — перечень литографий, способных вызвать больше интереса, чем ковры, которые трудно перевозить. Среди упомянутых в переписке предметов, приобретенных, очевидно, в Кракове или Лемберге, более-менее точно обозначен всего один: «За Дюрера мы выручим в Больцано гораздо больше» (написал Отто, имея в виду ценную гравюру). «Часы» были доставлены в Больцано в начале апреля и быстро проданы.

Шарлотта согласилась приехать и оказалась в Больцано перед Пасхой, 15 апреля. Вместе с Лизл и Трауте она села в поезд в Зальцбурге. Отто встретил их на вокзале. Четыре дня они провели вчетвером в Больцано, потом навестили Нору на вилле «Обераух», доме в горах, в Фёльс-ам-Шлерн[530] («божественном месте», как написала Шарлотта, хотя «глубокий внутренний покой» ей там не дался: она слишком погрузилась в мысли о музыке Чайковского). Отто познакомил жену со «старыми друзьями»: журналистом Францем Ридлем и Вальтером Рафельсбергом. Они катались на велосипедах, съездили в Мерано, где «неожиданно» встретили Кюфферлей, сестру Шарлотты с мужем. Шарлотта написала домой в Зальцбург, женщине, приглядывавшей за Хорстом и остальными детьми, что вернется в пятницу 29 апреля.

Два дня они провели с Норой в ее летнем доме. Шарлотта подозревала, что ее мужа и Нору связывают близкие отношения. «Это было странно, — вспоминала она потом. — Я гадала, не завидует ли Нора, при всем ее дружелюбии, нашей с Отто любви»[531]. Между Отто и Норой и вправду что-то было, хотя Шарлотта на это только намекала. «Я говорила Отто, что он свободен бежать с другой женщиной, — вспоминала она. — Мне была слишком дорога его жизнь, чтобы ограничивать его свободу, так я ему и сказала. Я думала, что наш союз слишком крепок, чтобы что-либо могло нас разлучить…»

Вечером в среду 27 апреля, когда Отто уже собирал вещи перед отъездом в Рим, Шарлотта упрашивала его повременить еще день. Лучше поезжай вечером в четверг, просила она, утром в пятницу будешь в Риме. Но он не захотел к ней прислушаться. «Он хотел уехать утром, чтобы быть на месте вечером».

«Отъезд был тяжким, болезненным». Она проводила мужа до вокзала, здания с приметной часовой башней, и долго стояла с ним на платформе. «В последнем вагоне поезда, стоявшего на вокзале Больцано, я с разрывающимся сердцем прощалась с ним». У нее было дурное предчувствие, страх, что они прощаются навсегда.

С камнем на душе Шарлотта повезла двух дочерей на север, обратно в Зальцбург. Отто отправился на юг, в Рим.

26. 2016, Варшава

Прощаясь на вокзале Больцано, Шарлотта и Отто дрожали от страха, что его арестуют американцы, русские или поляки, на чьей территории он орудовал; пресса продолжала сообщать о решениях польских судов. Волновались они не зря, как я узнал из документов, пролежавших нетронутыми в варшавском архиве до 2016 года, когда я их нашел. Как раз в момент расставания супругов польские власти обнаружили «след» Отто, и прокуратура стала искать его с удвоенным рвением.

Папка в архиве называлась «Дело Отто Густава Вехтера»[532]. 41 страница юридических документов, собранных Центральной комиссией по расследованию военных преступлений в Польше — польской правительственной структурой по розыску нацистов, подозреваемых в преступлениях на территории оккупированной Польши. Комиссию образовали в конце войны, ее документы были составлены главным образом на польском языке, отсюда необходимость переводить их на английский.

Некоторые были, правда, на английском, в том числе «Запрос о выдаче лица, подлежащего суду за военное преступление». Речь шла об Отто, запрос был направлен польскими властями военному администратору американской зоны в Германии 28 сентября 1946 года. Запрос касался преступлений, совершенных во Львове в 1942–1945 годах и описанных кратко, но ясно: