Ксапа хулиганка

Оставляем девкам одну рацию и взлетаем. Теперь дорогу показывает Папа-Бэмби. Ну до чего непоседливая девка Сергею досталась! Сидеть спокойно не может, словно еж под задницей. Опять пару раз Сергея за руку хватает, отчего всех на стенку бросает. Визгу в салоне! Ксапа хочет пригрозить Папу-Бэмби к креслу привязать, но нужных слов не знет. А степнячки расшалились и переводить отказываются.

Степняков первой замечает Туна. Подлетаем ближе — действительно, охотники степняков. У них копья маленькие. Ксапа их дротиками зовет. У наших охотников копье большое, но одно, а у степняков — пять-шесть дротиков. Если первым не попал или только ранил, можно второй бросить. Зато и убить дротиком сложнее. Тоненькие они. Мне копье больше нравится. Мощное оружие! Но Степняки послабее нас будут, им дротики — в самый раз.

Когда совсем близко подлетаем, степнячки узнают охотников. Куча восторга! Сергей дает Папе-Бэмби микрофон, в общем, все как обычно. Охотники стоят напуганные, девки, захлебываясь от восторга, друг у друга микрофон вырывают, Сергей медленно машину опускает. Облако пыли поднимается — ничего не видно.

Садимся. Винт останавливается, но никто выходить не хочет. Ждем, когда пыль осядет. Сергей достает расческу, чудо свое лохматое причесывает. Чудо взвизгивает, когда расческа в волосах застревает. Девки смеются, говорят, их тоже причесать надо. Пыль оседает, Ксапа первой из машины выскакивает. За ней — Лава с Туной. Ксапа их за талии обнимает и к охотникам ведет. Те настороженной кучкой сбиваются. Две степнячки замешкались, какие-то хитрые повязки из кожаных ремешков и перьев на головы надевают, друг на друге поправляют, перышки разглаживают. Сколько лет живу, ни разу не видел, чтоб степнячки такое носили. Сергей все свою Папу причесывает, девка торопит. Я копье в сторону откладываю, выхожу из машины. Платон за мной выходит, на колесо вертолета садится. Не хочет мешать ПЕРВРОМУ КОНТАКТУ — так это у чудиков называется.

Лава с Туной кричат что-то радостное, руками машут. Навстречу им два степняка идут. Девки к ним бегом бросаются. Ксапа не бежит, спокойно идет. Вдруг третий степняк с трех шагов разбега в нее дротик бросает. Ксапа этого никак не ожидала, увернуться не успевает. Дротик ей в грудь бьет, на спину опрокидывает.

Дальше на меня словно черная туча находит. Кричу что-то. Степнячки кричат, рвутся назад, к Ксапе, охотники их за руки оттаскивают. Степнячки вырываются. Платон вскакивает, руку вверх поднимает. Что-то в его руке грохочет так, что я глохну на время. Бегу к Ксапе, степняк в меня дротики бросает, я уворачиваюсь. Сзади опять грохочет. Охотники Лаву с Туной на плечи забрасывают к своим бегут. Девки вырываются, по спинам охотников колотят. Вдруг у меня за спиной так загрохотало, что я уши зажимаю. Мимо Сергей пробегает. В руках — какая-то непонятная рогулина. Это она грохочет.

— Не стрелять! — кричит Платон. — Назад, в машину!

Сергей бежит на степняков. Один дротик, который должен был ему в бок воткнуться, по ребрам соскальзывает, в одежке застревает, болтается.

— Серь'ожа!!! — за Сергеем во весь дух несется Папа. А за ней — две наши степнячки. Но Папу им не догнать. Очень прыткая девка.

Степняки теряются. Один бросает в Сергея дротик. Низко бросил. Но Сергей рухнул на колени, раскинув руки в стороны и встречает дротик прямо грудью. А дротик отскакивает!

— Серь'ожа!!! — с ужасом!

— Убью!!! — кричит Сергей, и рогулина в его руке вновь грохочет. У степняков нервы не выдерживают, они бросаются наутек. За ними, размахивая дротиком как палкой, Папа. Догоняет и лупит по головам.

Я склоняюсь над Ксапой. Дротик попал ей в правую грудь, пробил ребра. Но она жива и в сознании.

— Как глупо, Клык. Я их за хомячков держала. Как нелепо, — говорит она мне, а из глаз катятся слезы.

Подбегают Лава с Туной, потом другие степнячки. Сергей тащит степняка со связанными за спиной руками.

— Этот!

Я хочу вытащить дротик, но Платон запрещает.

— Не трогай! Это убьет ее. Аккуратно поднимаем и несем в машину.

— Стойте! Сначала древко обрежу, — восклицает Сергей. — У меня в машине носилки есть, — убегает к вертолету. Платон — за ним. Я остаюсь с Ксапой, подвывающими степнячками и связанным степняком. Туна со злостью хватает его за волосы и бросает в лицо полные гнева слова.

Прибегают Сергей с Платоном, кладут на землю носилку. Платон зажимает в кулаке дротик у самой груди, а Сергей каким-то страшным механизмом с ручками метровой длины перекусывает древко. Всей толпой осторожно поднимаем Ксапу и кладем на носилку.

— Я сообщил на базу, врачи вылетают нам навстречу, — говорит Сергей, пока несем носилку к вертолету.

Оказывается, в конце салона есть место для носилок. Специальные гнезда, куда просто и быстро вставляются и закрепляются ручки носилки.

Взлетаем. Только в воздухе замечаем, что в салоне нет Папы.

— Летим за ней? — спрашиваю Сергея.

— Времени нет. Завтра слетаю.

— Ты почему машину бросил? — ругается на Сергея Платон. — А если б тебя ранили, кто бы машину вел?

— Я бронник надел, автомат взял. Это ты — голой грудью на амбразуру.