Кстати о любви (СИ)

вытащил, а сейчас – и годы не те, и связи уже не прежние.

- Ну ты не прибедняйся, - хохотнул Егор. – Но я тебя услышал. Еще вопрос, если ответ будет. Как думаешь, с чем в Виннице или области он мог бы

быть связан?

Дядька снова задумался. Но теперь уже недолго. Ответ последовал. Четкий

и уверенный.

- Да много с чем. Ремонтный завод, склад в Калиновке, два военных

аэродрома – действующий и резервный… Что угодно.

Больше об этом не говорили.

Разошлись традиционно поздно. Но поднялись оба затемно – ни один, ни

другой не смогли отказаться от рыбалки, которая прошла под лозунгом:

«Главное не победа, а участие!» Хотя Михалычу на эксклюзивную кашу

составляющих было добыто. Волкодав, как и его хозяин, просто до

самоотречения обожал рыбу.

Егор засобирался в Киев после обеда. Дядя Сева, тоже традиционно, снабдил его ящиком собственных заготовок, гвоздем программы которых

стал трехлитровый бутылек вареного сала.

- Ты такого никогда не пробовал! – размещая продукты в багажнике, сказал

он.

Егор молча наблюдал за его пассами и невпопад выдал:

- Дядь Сев, а ты жену свою любил?

Мужчина недоуменно глянул на Лукина – тот его, кажется, удивлял. И не

первый раз за минувшие сутки.

- Слово дурацкое, - проговорил дядя Сева. – «Любил». Еще и в прошедшем

времени. Нет ее сколько – и до сих пор болит. Она меня ждала, а я знаю, что и не дождусь уже.

Егор кивнул. Выглядел так, будто хочет еще о чем-то спросить. Но

промолчал и стал прощаться.

- Ладно, не скучай тут. Я позвоню. А то приезжай, а?

- Ну, разве на Рождество… На Новый год меня сестра забирает.

Следующие полтора часа Егор чувствовал себя персонажем какого-то

фильма, виденного триста лет тому назад, – шлялся по полкам библиотеки

собственного мозга. Пытался понять, как это – когда «болит». Выбирал

между заводом и аэродромом. Выстраивал строчки статьи для следующего

выпуска электронной версии. Просто выпадал из действительности, вглядываясь в неровное полотно дороги.

В почти идеальной тишине, нарушаемой тихим, ровным урчанием

двигателя, уже на улицах Киева из мистического состояния его вывел

телефонный звонок. Егор бросил взгляд на экран. Руслана. Включил

громкую связь и сказал:

- Привет!

Ответ прозвучал сразу. Будто из пушки:

- Привет! Ты как? Куда пропал?

- А куда я пропал?

Замялась. Даже через трубку и километры слышно было, что замялась. А

потом, уже не из пушки, но тоже бодро она проговорила:

- Я подумала, вдруг друзья дядь Паши к тебе тоже в гости приходили, и

надо срочно мчаться к тебе с мазью от синяков.

- Спасибо за заботу. Пока занимаемся твоими, - усмехнулся Егор. – Ты в

порядке?

- Вроде… Ладно, извини, что пристала. Я просто… волновалась.

- Еще чем занималась?

- Убивала время.

- Успешно?

- Ну… Снесла со своего блога флэш-видео, бесило. Вообще, хочу дизайн

поменять.

- А я надеялся, ты его убила, - после долгой паузы сказал Егор.

- Убийца из меня так себе. Я больше пугаю, чем на самом деле…

- Жаль. Я бы хотел попасть в безвременье.

- Ты? В безвременье?

- Неважно, забудь… - Егор уныло смотрел на пробку, тащившуюся по

проспекту. – Ты что-то хотела?

- Нет, наверное, ничего… Все есть уже.

Лукин снова помолчал.

- Оk. Как лицо?

- Лучше. Голова уже не болит даже. Я думаю, будет прикольно, когда оно

позеленеет.

- Зато к волосам подойдет, - усмехнулся Егор. – Ладно, отдыхай. Без

особенной надобности из дома не ходи. И звони, если что.

- Лукин, мне двадцать восемь лет! – фыркнула Руська. – Ничего со мной не

случится.

- Мне пофиг, сколько тебе лет, - услышала она сердитый ответ. – Дома

сиди!

- Контролировать меня не надо! Хорошего вечера! – жизнерадостно

протявкала Росомаха и отключилась.

- Еще как надо, - буркнул под нос Лукин и на ближайшем перекрестке

повернул в сторону, противоположную дому, но зато по направлению к дому

Русланы.

Она открыла сразу, будто ждала под дверью. Казалась совсем не

прожорливым хищником, а обычной Руськой, разве что чуть более

растерянной, чем всегда. И не такой устрашающе разноцветной и опухшей, как пару дней назад – но даже почти оживающей. Волосы, собранные на

макушке в шиш, странно подпрыгнули – наверное, вместе с ее удивленно

подпрыгнувшими бровями. Футболка в большущие ромашки добавляла

деталей образу, сложившемуся в Лукинском сознании.

- Это откудова такого красивого дяденьку к нам замело? – неожиданно

хохотнула она.

- Мимо проходил, - ответил Егор и без церемоний зашел в квартиру.

- Котлеты закончились. Сегодня пицца. В холодильнике. Греть?

- Ресторанов в городе полно, - Лукин разулся, снял куртку, пристроив на

вешалку в прихожей, направился в комнату.

Руслана протопала следом и замерла на пороге. Склонив голову набок, она

наблюдала за его перемещениями по комнате. Когда остановился и он, спросила:

- Может, охрану мне наймем?

- Посмотрим на твое поведение.

- Я умею хорошо себя вести. Честное пионерское.

- Ты хоть знаешь, кто такие пионеры? – весело спросил Егор и посмотрел

ей в глаза, чем совершенно выбил почву у нее из-под ног. И Руська

вынуждена была сесть в кресло. Комната была небольшая, немного

захламленная, но при этом светлая, будто солнце с улицы, где снова

сгущались сумерки, перекочевало сюда. Диван яркий – небесно-голубой.