Кстати о любви (СИ)

все прочее. Например – причины появления синяков на ее лице. И когда

это случилось, Руся не понимала, совсем не понимала. Кажется, еще в

самую первую встречу, только тогда она не успела этого осознать.

Пропал почти на двое суток. Не предупредив, без звонка. А она привыкла, что он звонит, дарит гортензии, варит глинтвейн на ее кухне. По одному

разу. Не так много надо для привычки. Для ее привычки – почти совсем

ничего не надо. И вот это было действительно страшно. Потому что

подхватило и повело за собой – сильнее, чем бывало прежде. Сильнее, чем она помнила.

Нет, здесь как раз варианты имелись в наличии. Всего два. Первый ей не

нравился. Потому она выбирала второй – позволять себе делать то, что

хочется в каждый конкретный момент.

Почти два дня его не было. Появился. Недвусмысленно и резко.

А теперь у нее душа нараспашку, потому что жить иначе она не могла. Не

умела. С ним – и не хотела.

Так ходики на стене в кухне отмеряли день. А она мерила его шагами по

квартире – погонять пыль. Сходить в супермаркет за продуктами. Повисеть

в интернете и обнаружить, что Тоха оффлайн. Убить время. «Я бы хотел

попасть в безвременье», - вспомнилось ей, и она вдруг поняла, что в него и

угодила. Сплошной провал – ожидание вечера. Позвонит или не позвонит.

Потому что сама звонить она не решалась.

Егор и позвонил – в дверь. В одно мгновение определив все, что было

важно для нее.

Часы показывали почти девять вечера, когда она вскочила с дивана под

громкий звонок. Бросилась в прихожую, повернула замок и увидела Лукина, точно зная: раз приехал сейчас, значит это насовсем. Чувство было такое, будто выдержала самый главный в жизни экзамен.

Впуская его в квартиру, весело сказала:

- Собственная чашка в моем доме у тебя уже есть. Полотенце я тебе

выдам. А вот запасной щетки у меня точно нет.

- Это я еще утром понял, - улыбнулся Егор, поцеловал и легко потерся

носом о ее щеку, ту, которая ежедневно меняла оттенки.

Руся откинула голову назад, чтобы лучше его видеть. И с усмешкой

спросила:

- Еще что-нибудь понял?

- Возможно, - в тон ей ответил он.

- Кофе или чай?

- Сок.

Глава 6

Сока у Русланы Росохай не оказалось.

Но все это было вторично. Никакого отношения к их собственному

безвременью в ее квартире уже не имело. И едва ли кто из них понимал, что реальнее. Здесь и сейчас, с ловцами снов и разноцветными

лампочками на окне. Или по отдельности. Когда днями он торчал на

работе, а она придумывала себе занятия – каждый день новые, в ожидании

его. Результатом стали две зарисовки в Росомашьем блоге. Одна из

старого африканского материала, не вошедшего в проект, – история из их

житья-бытья с Колькой Гуржием, когда она потеряла банковскую карту –

смешная до колик. Вторая – дурацкая, про села из параллельной

реальности в Одесской области. Сталкер.

А еще была сказка, которая в блог не попала. Вообще никуда не попала, кроме как в маленький вордовский файлик на ее ноутбуке. Про белых

бабочек, порхающих зимой у моря. И это точно никому нельзя было

показывать.

Руслана не замечала дней. Работала над текстами. Зато замечала вечера

и ночи – жила ими, разучившись бояться. Даже глупым казалось то, как

отчаянно прежде держалась за свои страхи, несколько лет живя совсем без

мужчин, не пуская их в ином качестве, чем просто друзья, до тех пор, пока

в один прекрасный день к ней в квартиру не завалился Лукин в драных

джинсах – совсем непохожий на себя, обычного, да еще с коробкой конфет.

Лучшее, что она сделала в жизни – это то, что запихнула его тогда в

машину и уволокла с собой. Не по себе становилось при мысли – вдруг бы

выставила просто за дверь. И ничего бы не было.

Из дней складывались недели. Они виделись почти каждый вечер. И было

совершенно неважно, чем занимаются. Смотрели фильмы на DVD – часто, не сговариваясь, выбирали одинаковые. Болтали без умолку. Вернее, без

умолку – она. Он чаще слушал. Целовались до головокружения, пока не

оказывались снова в постели. Впрочем, последнее случалось регулярнее

всего остального.

Когда ее синяки стали настолько незначительны, что легко маскировались

тональником, Руслана впервые отважилась выйти с Лукиным на прогулку. В

одиночестве – и на пробежку выбиралась, и в магазин ходила, и просто

воздухом дышала. С Егором – стеснялась, хотя стеснение было странной

чертой, не свойственной ей. И едва ли нравилось.

- Знаешь, когда в следующий раз я решу гоняться за преступниками, лучше

сам мне по морде дай – быстрее уймусь, - ворчала она, обрабатывая щеку

в один из вечеров, когда они устроили первую свою вылазку из ее берлоги.

- Ты глупеешь на глазах, и мне не нравится эта тенденция, - заявил Лукин с

самым серьезным выражением лица.

- Ну в этом ты виноват, потому не жалуйся.

- Еще раз скажешь, что я жалуюсь… - вкрадчиво проговорил он ей в самое

ухо, оказавшись рядом, и прикусил мочку.

- И что? – охнула Руслана, зажмурившись. Крем полетел на тумбочку.

- А ничего, - Егор сдержанно пожал плечами, отстранился и снова занял

свою наблюдательную позицию в дверном проеме. Руська чуть слышно